Неизв. - Так было суждено

Во сне рыжая только крепче прижала к себе старосту, которая так и не сомкнула глаз, и уткнулась носом прямо Ире в шею. От мерного дыхания девушке было сначала щекотно, а затем уже и жарко. Резко одернув себя от неподобающих мыслей, Ира до крови закусила губу, чтобы не думать ни о чем пошлом.

«Господи, о чем я думаю? Она же еще ребенок… и плевать на то, что она моя ровесница. Она все равно еще непорочное дитя. Я даже не имею права думать о чем-то большем. Она — подруга… просто подруга, Ир. Я буду рядом. Буду оберегать ее, пока это возможно… Потому что так невыносимо видеть ее плачущей… Если во всем виновата Яна, я с ней поговорю. В конце концов, нельзя же просто взять и довести Аню до такого состояния!»

Внезапно дверь комнаты резко распахнулась. В последний момент от звучного удара о стену ее удержал нежданный гость, коим оказалась Яна. На девушке лица не было. Казалось, что она прошла только что всю пустыню Гоби в поисках воды. Когда глаза девушки привыкли к темноте, она произнесла:

— М-м, ясно. Как будешь объяснять это, Ир?

— Не кричи, ребенка разбудишь, — шикнула на нее голубоглазая.

— Ребенка? Ребенок должен спать в колыбельке или с мамочкой, — Яна все-таки понизила голос, однако все было произнесено недостаточно тихо, так как Аня заворочалась. — О, проснулась? А теперь иди к себе в комнату.

— Не решай за нее, Ян.

— Я не с тобой говорю, очкастая, так что не лезь, куда тебя не просят, — огрызнулась сероглазая.

— Перешли на оскорбления? — беззлобно отозвалась Ира. — Яна, успокойся.

— Я спокойна, — дрожащим голосом ответила девушка. — Аня, просыпайся и иди в комнату. Мне надо с тобой поговорить.

— Не хочу с тобой говорить! — резко сев на постели, выпалила рыжая.

В зеленых глазах вновь блеснули слезы. Губы задрожали. Ане хотелось бежать без оглядки, бежать и не останавливаться. Девушке хотелось отвернуться, но она упрямо и с болью смотрела прямо в серые глаза Яны. У той на щеках заходили желваки, девушка уже готовилась что-то ответить, как внезапно вмешалась Ира:

— Значит так, прекратите обе. Вы сейчас разбудите все общежитие. А я не желаю сейчас представать перед комендантом, а потом и перед директором, чтобы объяснять, что ты, — обращение к Яне, — сейчас не поделила что-то с кем-то. Утром поговоришь с Аней. Не видишь? Сейчас она не хочет с тобой разговаривать. Перестань быть эгоисткой и иди к себе в комнату.

Яна испепеляюще посмотрела на Иру, словно желая этим взглядом расчленить старосту на несколько маленьких старостят и, не сказав больше не слова, бросила беглый испытывающий взгляд на Аню, а затем закрыла дверь и ушла.

Рыжая опять поддалась слезам, и Ира вновь стала успокаивать девушку.

— Не волнуйся. Omnia transeunt et id quoque, etiam transeat*, — с натянутой улыбкой произнесла девушка.

— Йахууу! Доброе утро, страна! — подскочив с постели, громогласно произнесла Юля.

Девушка чувствовала себя, конечно, не очень хорошо, но благодаря стараниям Марины, простуда сразу же начала отступать, толком и не успев завоевать ничего на вражеской территории.

Было уже десять утра, так что кареглазая по старой привычке посчитала, что Марины уже нет в комнате, поэтому и позволила себе вовсю раскричаться, набегаться, напрыгаться и, в конечном счете, удивиться, так как светловолосая все еще лежала в постели.

— Эт нехорошо, нехорошо-о-о-о, — с видом знатока проговорила Юля, склоняясь прямо над Мариной.

Светловолосая тяжело и хрипло дышала, а на лбу выступили бисеринки пота. Тут и к гадалке ходить не надо было, чтобы понять, кто действительно заболел после ночной «прогулки».

— Блин, Мандарина! Как ты могла!..

Марина разлепила глаза и устало посмотрела на Юлю.

— У тебя жар! Блин, да на твоем лбу можно яичницу пожарить! — кареглазая все еще не могла оправиться от удивления. — Слушай, а можно попробовать с яичницей?

— Я тебе попробую. Потом догоню и еще раз попробую, — прохрипела Марина и тут же зашлась кашлем.

— Ладно-ладно, прости, — уже серьезней произнесла девушка. — Давай я тебе полотенце смочу холодной водой и приложу ко лбу? Так ведь тебе легче будет, да?

Не дожидаясь ответа, кареглазая подскочила с кровати и полетела на крыльях воодушевления прямо в ванную комнату. Светловолосая улыбнулась уголками рта. Все-таки было что-то трогательное в смешной попытке Юли помочь своей старосте.

Вернулась кареглазая очень быстро и, не говоря ни слова, водрузила на лоб светловолосой мокрое холодной полотенце.