HP: upload

не играл, но полюбил эти часы. Поскольку они были настроены на автоматический отсчёт девяти

минут, я видел, сейчас 8:49.

Я щёлкнул мышкой по маленькой фотографии. И когда она увеличилась, мне едва удалось

сдержать вздох.

Покойника звали Тодд Сандерсон.

Я специально не узнавал фамилию Тодда, а на приглашении было сказано лишь:

"Бракосочетание Тодда и Натали!" Но, люди, я узнал его лицо. Модная щетина исчезла. Он был

свежевыбрит, волосы пострижены "ёжиком". Интересно, это влияние Натали, поскольку она

всегда жаловалась, что моя щетина раздражает её кожу. А потом я задался вопросом, почему я

думаю о такой глупости.

- Часы тикают, Проф.

- Секунда, Барри. И не называй меня "Проф".

Был написан возраст Тодда - сорок два. Он оказался старше, чем я ожидал. Натали сейчас

тридцать четыре, всего лишь на год меньше, чем мне. Я думал, что Тодд приблизительно нашего

возраста. Согласно некрологу, Тодд был нападающим в футбольной команде и финалистом

стипендии Родса. Впечатляюще. Он с отличием окончил исторический факультет, основал

благотворительную организацию под названием "Новое начало", и на последнем курсе был

президентом Пси Ю, моего братства.

Тодд был не только выпускником моего колледжа, но мы оба связаны клятвами с одним и

тем же братством. Как я мог ничего не знать об этом?

Там было много ещё чего написано, но я прокрутил страницу к последней строке:

Заупокойная служба пройдёт в воскресенье в Пальметта Блафф, Южная Каролина,

неподалёку от Саванны, Джорджия. Мистер Сандерсон оставил после себя жену и двух детей.

Двух детей?

- Профессор Фишер?

В голосе Барри было что-то забавное.

- Извини, я просто...

- Не стоит. С вами всё в порядке?

7

- Да. В порядке.

- Вы уверены? Вы какой-то бледный. - Барри скинул свои сникерсы на пол и положил руки на

стол. - Послушайте, я могу прийти в другое время.

- Нет.

Я отвернулся от монитора. Это может подождать. Муж Натали умер молодым. Это печально,

да, даже трагично, но не имеет ко мне никакого отношения. Нет причин отменять работу и

приносить неудобство студентам. Меня сбило с толку не только то, что Тодд умер, но и то, что он

закончил мою альма-матер. Думаю, это немного странноватое совпадение, но вообще-то не из

ряда вон выходящие открытие.

Может быть, Натали просто нравятся мужчины из Лэнфорда.

- Так в чём дело? - спросил я Барри.

- Вы знаете профессора Бирнера?

- Конечно.

- Он полный мудак.

Так и есть, но я бы так не стал говорить.

- Это и есть проблема?

Я не увидел в некрологе причину смерти. Частенько на кампусе и не знали о ней. Я ещё раз

посмотрю позже. Если её не будет там, то, может быть, я найду полный некролог где-нибудь в

сети. И опять же, почему я хочу узнать больше подробностей? Что это изменит?

Лучше держаться подальше от этого.

В любом случае это подождёт, пока не закончатся приёмные часы. Я закончил с Барри и

продолжил приём. Я пытался выкинуть некролог из головы и сфокусироваться на остальных

студентах. Я был не в форме, но студенты не обращали внимание. Студенты не могут даже

представить, что у преподавателей есть личная жизнь так же, как и не могут представить, что их

родители занимаются сексом. С одной стороны, это было прекрасно. С другой, я постоянно

напоминаю им смотреть не только на себя. Человеческая природа такова, что мы все думаем, что

мы абсолютно уникальны, в то время, как все остальные несколько проще. Конечно же, это

неправда. У нас у всех есть своим собственные мечты и надежды, желания, страсти и душевные

страдания. И мы все сходим с ума по-своему.

Мой мозг словно отправился в свободное плавание. Я смотрел, как часы медленно тащатся

вперёд, как будто я был самым скучающим студентом на самом скучном занятии. Когда пробило

пять часов, я снова вернулся к монитору. Я открыл полный некролог Тодда Сандерсона.

Нет, причины смерти не было.

Любопытно. Временами встречались намеки на пожертвования. Там говорилось, что вместо

цветов лучше внести пожертвование в Американское онкологическое общество или куда-нибудь в

том же духе. Но причина смерти не была указана. Но также не было упоминания, чем занимался

Тодд, но опять же, ну и что с этого?

Дверь моего кабинета открылась, и вошёл Бенедикт Эдвардс, профессор факультета

гуманитарных наук и мой ближайший друг. Он не затруднился постучать, но и не должен был. Мы

часто встречались по пятницам, в пять часов, и шли в бар, где я студентом работал вышибалой.