HP - upload

Или нет. С одной стороны, записи в личных делах могли быть осторожнее двадцать лет

назад. Но с другой... И какое отношение может иметь то, что Тодд на втором курсе взял отпуск, к

тому, что он женился на Натали, а затем умер и оставил после себя другую жену?

Когда Тодд вернулся в колледж, комментарий стало ещё больше, но не тех, которые бы

хотел студент. Один преподаватель описал его, как "отвлечённого". Другой говорил, что Тодд был

"явно озлобленным" и "не тем, каким был раньше". Другие предлагали, чтобы Тодд взял ещё раз

академический отпуск, чтобы разобраться с "ситуацией". Никто не упоминал, что это за ситуация.

Я щёлкнул на следующую страницу. Из-за Тодда собрали дисциплинарный совет. В

некоторых школах студенты имеют дело с дисциплинарными проблемами, но у нас этим

занимаются по три преподавателя по очереди. Я делал это в течение двух месяцев в прошлом

году. Большая часть дел, так или иначе, была связана с двумя студенческими эпидемиями:

пьянством несовершеннолетних и обманом. Остальные были мелкими кражами, угрозами

насилием, самыми разнообразными сексуальными нападениями и проявлениями агрессии, но

они были слишком мелкими для заведения дела правоохранительными органами.

В данном случае дисциплинарному совету предшествовала перебранка между Тоддом и

ещё одним студентом по имени Райан МакКарти. МакКарти госпитализировали с ушибами и

сломанным носом. Колледж настаивал на длительном временном отстранении или даже

исключении, но три преподавателя, которые тогда замещали дисциплинарный совет, полностью

оправдали Тодда. Меня это удивило. Не было никаких подробностей и ни минуты самого

слушания или дальнейшего обсуждения. Это меня тоже удивило.

Рукописное описание было отсканировано и сохранено в файле:

У Тодда Сандерсона, главы общины колледж Лэнфорд, был сложный период в жизни, но

мы думаем, что он на пути исправления. Недавно он работал с членами преподавательского

состава над благотворительной акцией, чтобы загладить вину за свои действия. Он осознаёт

последствия того, что он сделал, и в связи с необычностью смягчающих обстоятельств в данном

случае, мы решили не подвергать Тодда Сандерсона исключению.

Мои глаза скользнули в конец страницы, чтобы посмотреть, кто подписал заключение. И

скорчил гримасу. Профессор Эбан Трейнор. Мне бы следовало понять. Я знаю Трейнора

достаточно хорошо, и вряд ли нас можно назвать друзьями.

Если я хочу узнать больше о "сложном периоде" или об этом заключении, мне придётся

поговорить с Эбаном. Я не хотел этого.

Было уже поздно, но я не волновался разбудить Бенедикта. Он пользуется только

мобильным телефоном и выключает его, когда ложится спать. Он ответил на третий звонок.

- Что?

- Эбан Трейнор.

- Что с ним?

- Он по-прежнему на дух не переносит меня?

- Предположу, что да. Почему ты спрашиваешь?

- Мне нужно поговорить с ним о приятеле Тодде Сандерсоне. Как думаешь, ты сможешь

сгладить этот разговор?

- Сгладить? А ты думаешь, почему меня называют Песочный человек?

- Потому что ты усыпляешь студентов на лекциях?

- Да уж, ты умеешь умаслить человека, которого просишь об одолжении. Я позвоню тебе

утром.

Мы закончили разговор. Я откинулся на спинку, не зная, что делать дальше. И тут

зазвенел компьютер, сообщая, что пришло новое сообщение. Я не собирался смотреть его. Как и

33

большинство людей, я получал очень много спама в течение всего дня. Несомненно, это одно из

таких писем.

Я посмотрел на адрес отправителя: RSbyJA@ymail.com

Я, не отрываясь, смотрел на него, пока глаза не начали слезиться. В ушах шумело. Всё

вокруг было тихо и недвижимо. А я всё продолжал смотреть, но письмо не менялось.

RSbyJA

Я сразу же понял, что значит это письмо: "Redemption's Son" Joseph Arthur. Альбом, который мы с Натали слушали в кафе.

Темы не было. Рука нащупала мышку, и я попытался навести курсор на письмо, чтобы

открыть, но прежде, мне пришлось унять дрожь. Я сделал глубокий вдох и усилием воли заставил

руки перестать дрожать. Комната по-прежнему была успокаивающе тихой. Я навёл курсор на

письмо и щёлкнул по нему. Текст письма заставил моё сердце остановиться.

На экране было два слова. Всего лишь два слова, но эти два слова пронзили мою грудь,

как острая коса. Я почти не мог дышать. Я обмяк на стуле, потерянный, в то время как эти два

слова продолжали таращиться на меня с экрана: