Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава

— Гы-гы-гы-гы-гы! — лёг лежмя Володя, — Вот ведь сука нерусская, гы-гы-гы-гы-гы!

— Угу. Сперва я ему время назвал, потом долго и подробно рассказывал ему, кто он есть сам и кто были его прямые предки в последнем десятке поколений…

— Гы-гы-гы-гы — гы! Представляю! Гы-гы-гы-гы-гы!

— Потом только рассказал ему, ЧТО он мне досмотреть не дал. И он, когда въехал, полностью со мной согласился. Прикинь, даже насчёт своей родословной согласился. Так вот, млять, и скоротали остаток смены!

— Защитники Родины, называется! — съязвила Юлька, — Один в самоволки бегает, другой на посту спит!

— Ага, мы такие, гы-гы! — хохотнул Володя.

— Мы, значит, мирно трудимся и доверяем родной армии свою безопасность! — съязвила и Наташка, — А эти «защитнички» там и самих себя-то защитить не в состоянии!

— А чего там ещё делать? — ехидно поинтересовался я, — Как служба с нами, так и мы с ней!

— А если бы напали?

— Когда обстановка стала малость потревожнее — мы как-то дрыхнуть на постах завязали.

— Что, о солдатском долге вспомнили?

— Какой в сраку долг? Кто-то откосил, кто-то откупился, а ты тут тяни лямку и за себя, и за них! Ага, рыжего нашли! Я должен только тем, у кого занимал! Просто, знаешь ли, очко ведь не железное и как-то жим-жим. Хочется всё-таки проснуться живым и с непрогрёбанным автоматом, за который небо в клеточку гарантировано…

Время от времени на реке появлялись подозрительные ладьи, но Акобал был прав — нападать на солидную гаулу никто не рвался. Покажутся, глянут, да и уберутся с дороги. Лишь один раз за весь путь какие-то лихачи рванулись было наперерез в надежде взять нахрапом, и это был единственный случай боевой тревоги. Но поравнявшись с «Конём Мелькарта» и разглядев, с кем и с чем придётся иметь дело, они как-то резко передумали.

«Скорпион» на носу судна и такой же на его корме выглядели внушительно, да и наши арбалеты здорово напоминали их уменьшенные копии. В подавляющем же большинстве случаев нас даже и не окликали. Ну, разве только возле Илипы. Там одна большая ладья с местными вояками-таможенниками от причала отвалила и к нам подошла. Акобал о чём-то переговорил с ихним главным, и нас пропустили беспрепятственно. Похоже, в самом деле бардак устаканивался.

— А кому нужно нарушение торговли? От него ведь пострадают все, — просветил нас финикиец, — Даже сами воюющие. Захватили, скажем, воины добычу, а как её делить? Чтобы не было обиженных — только продать и поделить звонкую монету. Но звонкая монета в достаточном количестве только у купцов, и у них же нужные любому вождю и его войску товары. А кто пойдёт со своим товаром туда, где запросто могут убить и ограбить? Кулхас с Луксинием не глупцы и прекрасно понимают свои интересы. Понимают и вожди помельче. Есть, конечно, больные на голову, но такие не достигают большой власти и не имеют сильных отрядов, да и сами живут недолго.

— А как в Гадесе? — спросил я его.

— Да спокойно всё. Даже слишком спокойно. Недавно «отцы города» даже заказали Луксинию небольшой набег на окрестности — так, несколько ветхих лачуг сожгли, да пару таких же ветхих рыбацких судёнышек. Их перед этим специально для этой цели и выкупили за счёт городской казны у владельцев — чтоб и следы набега были, и всерьёз никто не пострадал. Надо же было продемонстрировать Риму свою дружбу и лояльность — как раз сейчас наши посланцы там просят сенат не присылать в город римского наместника.

— А внутри города?

— Ну, пошумела немного чернь, когда хлеб подорожал — пришлось высечь пару слишком уж жадных перекупщиков и закупить зерно у бастулонов, кониев и лузитан. Теперь уладилось, да и окрестные деревни за ум взялись — им ведь гадесские товары нужны. Был ещё налёт на соляные промыслы — они немного севернее того места, где я вас тогда подобрал — но в городе были запасы, так что никак не сказалось.

— А важные и уважаемые семейства между собой ладят?

— Конечно нет, Максим! — Акобал аж расхохотался над моей наивностью, — Где ж это такое видано, клянусь богами, чтоб имеющие деньги и власть, да не грызлись из-за них! Просто грызутся скрытно, в городском совете. Если там не поделят чего — могут, конечно, и попугать друг друга нанятыми безобразниками, но это только за пределами городских стен. На рынке там, если ссора пустяковая, или в пригородах, если серьёзнее. Если совсем сильно поссорились, могут и загородную собственность друг другу попортить, могут и всерьёз повоевать из-за неё, — тут финикиец хитро ухмыльнулся и подмигнул мне, давая понять, что кое-что в данном вопросе я и сам уже знаю не хуже его.