Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава

Всё-таки с помощью гулящих девок, чьей-то матери и — боюсь, что в меньшей степени — наших мечей, мы его сделали. Не проткнули молодецким выпадом, а «пописали» методом уличной шпаны, после чего только и смогли наконец добить истекающего кровью. Не сразу, впрочем. Нарисовался ещё один ухарь, явно предлагая нам сыграть «на бис», только уже с ним. Нам стало как-то не смешно, но снова подоспела неожиданная помощь — в виде доброго арбалетного болта, легко пронизавшего его щит и вошедшего в тушу. Он ещё хватал ртом воздух, когда мой меч распластал его руку с фалькатой, а меч Васкеса проткнул ему бочину. Потом мы в два меча дорубили в капусту первого бугая и шуганули ещё одного, не пожелавшего становиться третьим. После этого подоспели наши копейщики, только что ликвидировавшие вторую попытку проникнуть во внутренний дворик по крыше. А затем я спохватился, что не понял юмора. Кто шмальнул из арбалета — моего, судя по силе выстрела — если у нас у всех алиби?

Обернувшись — за спинами сменивших нас копейщиков это было уже не столь опасно — я увидел Велию и Алтею, пыхтящих над моим агрегатом и «козьей ногой».

— Помоги им, солдат! — усмехнулась «почтенная» Криула, возившаяся с Велтуром над одним из наших старых арбалетов.

Мы снова взялись за свои машинки, с которыми, в отличие от «гражданских», обращаться умели. И уж всяко лучше, чем с мечами. Копейщики удерживали противника, а мы его расстреливали — разделение труда, млять, как и положено в нормальном цивилизованном обществе. Да и во дворе наши, потеснённые ранее, сгруппировались и перешли в наступление, а на улице, судя по характерному шуму, работали те, кого не было во дворе и в доме — копейщики начальника рудника и все наши пращники. Потом оттуда полетели дротики и во двор — дружественные дротики.

Уцелевшие налётчики заметались и бросились к ограде, но мало кто смог её преодолеть. А вот на улице дело ещё продолжалось.

— Да сколько ж их там! — вскричал Тордул, — Копейщики и лучники остаются с досточтимым Ремдом! Аркобаллистарии — за мной!

Мы взобрались на помост у ограды и прифонарели — хороша «шайка грабителей»! Прилично их ещё оставалось! Они уже потеряли кураж и отходили, но ещё огрызались. Нашлись у них и лучники-кельты, которыми мы и занялись в первую очередь.

Расстрел сверху — это же классика жанра! Стрелки противника отправились к праотцам, так и не успев понять, что происходит. Остальные успели, и их это не вдохновило. А по улице слышался уже и топот небольшого отряда городской стражи, и это окончательно сподвигло противника взять ноги в руки. Но отпускать их просто так никто, конечно, не собирался — слишком уж много накопилось вопросов, на которые ответить мог, по всей видимости, только их главарь. Некоторые пытались ускользнуть дворами, но их загоняли в тупики, где и расстреливали, не вступая в предлагаемую ими рукопашную.

А группа человек в шесть укрылась в большом здании, явно складском — похоже, там и была их база. Оттуда снова полетели стрелы и дротики, свалившие двоих наших, и Тордул приказал выкурить последних бандитов оттуда огнём — с владельцем склада как-нибудь уж утрясёт разногласия и «досточимый» Ремд. Судя по невзрачности деревянного строения, вряд ли там хранится что-то очень уж ценное.

Горящие болты, прочертив огненные трассы, влетели в окошки. Пока внутри гасили их, мы всадили новые в стены и крышу. В конце концов огонь весело затрещал, а защитники склада запаниковали. Двое попытались прорваться, но одного уложили мы, другого — копейщики начальника рудника, а пращники принялись методично обстреливать горящий склад камнями, не тратя свинца. Там что-то заорали, но крик перешёл в сдавленный стон — кажется, главарь весьма радикально пресёк «пораженческие настроения» кого-то из своих. Прогоревшая крыша начала рушиться, и снова там раздались вопли.

Потом оттуда выскочили трое оставшихся — мы перезаряжались и сразу встретить их болтами не могли, а копейщики — городские, не наши — сплоховали. В короткой схватке пало трое из них и двое бандитов, а последний прорвался и побежал у самой горящей стены, обдающей его искрами. Наши болты миновали его, а он у самого угла на краткий миг обернулся…

— Дагон! — выдохнули мы с нашим ментом, узнав освещённое пожаром лицо финикийца. Рушащаяся стена затрещала, и я не сразу понял, отчего тот вдруг дёрнулся и едва не выронил окровавленную фалькату. А когда понял — переместился так, чтобы прикрыть охреневшего Хренио от лишних глаз. Точнее — его пистолет.