Unknown - i e8c15ecf50a4a624

В. И. Ленин, могут привести к двоякому результату: либо предупредить революцию, либо, наоборот, ускорить ее. При господстве в массах революционных настроений неизбежен был второй результат. Любые реформы, как бы незначи­тельны они ни были сами по себе, способствовали бы дальнейшему вызреванию революционного кризиса в стра­не, приводили бы к росту революционной самодеятельно­сти рабочего класса и крестьянства.

Признание того, что в стране налицо «объективная ре­волюционная ситуация» [442], или «общая революционная си­туация» [443], чреватая новой революцией, было всеобщим. Это констатировали и революционный и контрреволюци­онный лагерь.

Уже в феврале 1908 г., в самый разгар реакции, В. И. Ленин писал, что «правительство не управляет, а во­юет, что состояние России есть состояние с трудом сдер­живаемого восстания» [444]. «Элементы нового, общенародно­го политического кризиса,— писал он в другом месте,— не только не устранены, а, напротив, еще углубились и расширились» [445].

На кадетских конференциях в годы реакции лейтмоти­вом всех выступлений с мест являлось указание на угро­жающий рост революционных настроений в народе. Возра­жая одному из лидеров правых кадетов, Н. А. Гредескулу, доказывавшему, что прекращение революционного движе­ния свидетельствует о повороте масс от революционного пути к «конституционному», представитель Нижнего Нов­города заявил: «Едва ли эта точка зрения на освободитель­ное движение разделяется всеми; есть взгляд, что оно мо­жет вспыхнуть с новой силой и даже не в очень далеком будущем». Об этом же говорил и представитель Риги: «На­оборот, новая вспышка революции неизбежна...» То же доказывали делегаты Вильно, Рязани, Чернигова. Член ЦК А. А. Свечин на октябрьской конференции 1908 г. вы­сказался на этот счет весьма решительно: «После первой революционной волны будет уже не волна, а потоп, кото­рый смоет все без разбора. Наряду с приниженностью в деревне растет беспредельная злоба. Политически крестья­нин вырос, он говорит о своих правах, осознал свою силу, как силу массы». На майской конференции 1909 г. пред­ставитель Нижнего Новгорода заявил: «...Является всеоб­щим убеждением, что Ш-й Думе грош цена. Решение во­проса... находится в другой плоскости, чем Дума...» [446]. Чем

дальше, тем такие высказывания делались чаще и реши­тельнее. Ценность этих свидетельств увеличивается бла­годаря тому, что основным доводом кадетов при требова­нии «реформ» являлась ссылка на наступившее якобы «успокоение».

Настроения рабочего класса выражались, как указывал В. И. Ленин, в крылатой фразе одного рабочего: «Погоди­те, придет опять 1905 год» [447].

В записке Совета объединенного дворянства, адресован­ной Столыпину, по поводу проекта волостного земства го­ворилось следующее: «С прискорбием приходится засви­детельствовать, что во многих местностях деревня и по­мещичья усадьба представляют в настоящее время два враждебных стана: нападающих и обороняющихся», и по­этому момент для «реформы» неподходящ[448]. Лидер правых Государственного совета требовал в мае 1914 г. отклоне­ния законопроекта о волостном земстве на том основании, что опасно допускать к местному хозяйству «тех самых крестьян, которые 8 лет тому назад грабили и жгли земле­владельцев и которые до настоящего времени хранят в се­бе земельные вожделения за счет помещиков» [449].

Очень точно суть разногласий между либералами и пра­выми по поводу реформ выразил один из лидеров крайних правых, Г. Г. Замысловский, еще на первой сессии Думы. По мнению кадетов, заявил он, из реформ «ничего худого не произойдет. А мы боимся, что если все это сейчас ввес­ти, то повторится то самое, что наступило после 17 октяб­ря» [450].

Несостоятельность Думы по части «реформ» превраща­ла ее из орудия укрепления царизма, как она была заду­мана, в дополнительный фактор его ослабления и разло­жения. «Самодержавие,— писал В. И. Ленин по этому по­воду,— отсрочило свою гибель, успев сорганизовать такую Думу, но оно не укрепляется этим, а разлагается от это­го» [451]. Подобный результат вызывал всеобщее разочарова­

ние и раздражение в лагере контрреволюции. Контррево­люционный либерализм ответил на него так называемым «левением» буржуазии. Реакцией камарильи и верхов была потеря веры в политику бонапартизма и, следова­тельно, в ее главного выразителя Столыпина. Престиж претендента в русские Бисмарки среди них резко пошел вниз. Так возник «министерский» кризис апреля 1909 г. «Патриотическая» критика. Для того чтобы понять смысл и значение этого кризиса, следует вернуться не­много назад.