Неизв. - i_166602c1f3223913

три кроны».

– Смир рна а! – гаркнул вдруг Швейк, вытягиваясь во фронт. В дверях

показались капитан Сагнер и доктор Штейн.

– Прошу раздеться, – обратился врач к кадету, а затем принялся

исследовать его, поставив его у себя между колея, так как был очень

близорук. Швейк с любопытством следил за процедурой врачебного осмотра._

– Пустяки! – сказал врач. – Самое обыкновенное задержание мочи. Господин

кадет, вы, наверное, перехватили лишнего?

Пришлите ко мне за порошками, и завтра все будет в порядке. Ну, всех

благ, спешу.

И врач, в сопровождении ротного командира, двинулся дальше.

– Так что дозвольте, я схожу за порошками, – предложил свои услуги

Швейк. – А только очень мне жаль, что у вас только задержание мочи, а не

сифилис, потому что тогда вы скоро были бы произведены в генералы и

доставили бы радость своим родителям. Дело в том господин кадет…

Больше ничего ему не удалось сказать: кадетов сапог угодил ему прямо в

лицо и отскочил от его носа, так что у Швейка всю физиономию вымазало

ваксой, и искры посыпались у него из глаз. Кадет стоял посреди комнаты, как будто никогда в жизни не бывал больным, и орал, показывая пальцем на

дверь:

– Марш! Вон! Скотина, сукин сын! Как ты смеешь? Иисус Мария, я тебя, поганца, отдам под суд, и тебя расстреляют! Понимаешь?

Когда Швейк спустился вниз, вольноопределяющийся Марек спросил его, что

он делал наверху и к кому вызывали врача. Швейк, посмотревшись в осколок

зеркала и поплевав в носовой платок, чтобы стереть ваксу с левой щеки, невинным тоном ответил:

.– Господину кадету Биглеру было никак не помочиться, так что я был у

него и ухаживал за ним, и мы оченъ мило беседовали.

– Вот счастье то! – воскликнул Марек. – Его то мне как раз и надо, чтобы

он умер геройской смертью, а не валялся по лазаретам. Я предназначил ему

выполнить такое дело, за которое он получает бронзовую медаль «за

храбрость», малую серебряную, большую золотую, похвальный отзыв и

благословение его святейшества. Он у меня взрывает неприятельский

пороховой склад и один берет в плен русский генеральный штаб. Он

совершит в истории нашего полка такие подвиги, что после войны ему, кадету Биглеру, будут служить благодарственные молебны.

Швейк внимательно слушал, а затем заметил: – Вы, мне кажется, насочиняете нивесть какую чушь.

С этими словами он вытащил из кармана пачку казенного табаку, разорвал

обертку, опустился на колени перед скамейкой и запел: В Брно под «Синею Лапшою»

Пляшут девки целым роем.

Вот и я туда ввалился,

С рыжеи девкой покружился.

Заплативши ей по чину,

Я залег с ней да перину…

А с утра попер в больницу –

Боль такая, что скривиться…

Доктора меня спросили:

«Где тебя, брат, наградили?»

– С девкой я гулял шальною

Там, под «Синею Лапшою».

Чехо-словацкий военно-научный институт собирает сейчас все появившиеся

во время мировой войны солдатские песни и поговорки. Настоящим я

безвозмездно предоставляю в его распоряжение некоторые стишки и песни

бравого солдата Швейка.

Глава IV. По пятам врага

Ванек К. Похождения бравого солдата Швейка. Окончание.

Глава IV. По пятам врага

В каждой профессии накапливается опыт и делаются открытия, позволяющие в

точности предсказывать наступление тех или иных событий. Старые овчары

вам лучше скажут, какая погода будет завтра, чем метеорологическая

станция на Петжине; барышни возле Пороховой башни с одного взгляда

узнают, стоит ли попросить папироску у серьезного с виду господина, разглядывающего ночью здание Живно банка; врачи наперед говорят вам, есть ли у вас чахотка, и что если у вас нет денег, то вы все равно

умрете от нее; и даже в пражском полицейском управлении есть один

инспектор, который прекрасно знает, что если приведенный для допроса

субъект попросит стакан воды, то он собирается во всем признаться.

Поэтому старые опытные «шкуры», когда маршевый батальон 91 го полка

неожиданно получил в Золтанце приказ вырыть новые отхожие ровики, совершенно серьезно заявили: – Это, братцы, неспроста! Завтра, самое

большее – послезавтра, нас отсюда погонят. Теперь – дело серьезное.

Никто на свете не в состоянии объяснить эту странную связь между

отхожими местами и австрийской армией. Однако между ними существовало

какое то взаимодействие, как между появлением пятен на солнце и

усилением вулканической деятельности. В деревнях, где стояли солдаты, никто не заботился о том, где им отправлять свои естественные нужды; но, как только приходили известные приказы о перегруппировках войск, солдаты