Дэвид Годман - Преображающие встречи с Раманой Махарши

Незадолго до того, как книга «Шри Рамана Саннидхи Мурай» была опубликована, ее рукописную версию прочли Бхагавану. Один преданный, Вишванатха Свами, спонтанно воскликнул с похвалой: «Мугавапури Муругун». Мугавапури – это еще одно название Раманатапурам, где родился Муруганар. Тогда Бхагаван предложил Вишванатхе сочинить свое собственное стихотворение, начинающееся этими словами. Когда у Вишванатхи не получилось этого сделать, он попросил Бхагавана, чтобы тот сам сочинил этот стих. Бхагаван ответил следующими строками. Они были сочинены как будто от лица Муруганара и следовали его особому поэтическому стилю:

«Аруначала Рамана, пребывающий в лотосе Сердца, улыбнулся и пристально взглянул, излив в изобилии Милость, и полностью растворил мою душу». Воспев это так, чтобы люди мира могли спастись, Мугавапури Муруган сочинил «Саннидхи Мурай», равноценную «Тирувачакам».

«Тирувачакам», самое выдающееся произведение Маниккавачагара, – один из самых знаменитых и широко почитаемых сборников тамильской религиозной поэзии. В этом стихе Бхагаван публично подтвердил высокое духовное положение Муруганара и его право считаться одним из великих тамильских поэтов.

173Восприняв Атман, проявляющийся в Его сияющей форме, исполняющей глубочайшее чаяние моего сердца, я был пленен полноводным потоком Его Милости, очистившим меня от затемняющих желаний, и когда мое эго отпало, я склонил голову в глубочайшем смирении.

175Под взором моего Гуру сердце мое избавилось от лжи, так что ложное понимание, захватившее мое сердце, полностью исчезло, и там, в безмолвии у Его святых стоп, чистый океан Атмана, который не может содержать в себе «что-то» (иное), смыл «меня» в глубинное блаженство абсолютной Божественности.

182Беспорядочный и хаотичный мир, созданный нескончаемыми видоизменениями моего введенного в заблуждение сознания, пришел к концу, когда Его Милостью я вошел в гармоничное состояние подлинного бытия и обрел мое истинное место, сливаясь с Его святыми стопами, дарующими ясное понимание истинного Знания.

184Отныне не будет ни «страданий», ни «удовольствий», теперь, когда я испытал Любовь у милостивых стоп моего Господа. Желания, посещавшие то иллюзорное существование, жившие на уровне порочного и ненадежного ума, прекратились, и мое собственное сущностное Я стало едино с Высшим.

186Даже те, кто несет отметины высшей зрелости, не смогут воспринять путь к спасению и должны страдать соответственно, если только не будут искать прозрения от просветленного Учителя и не осознают истину. Лишь один Садгуру способен разбить оковы «мира» и «души».

187Не чтением об истине в священных книгах, не соблюдением наложенных на себя обетов, но лишь с помощью Садгуру мы способны преодолеть свое заблуждение. Хоть я и был грешником и ум мой не был чист, Он упрочил меня в Своем собственном состоянии и выказал терпимость, приняв мое почитание и став моим Господом.

195Через благое состояние погруженности, в котором Он пребывает в священном безмолвии как один лишь Атман, Он пришел и сделал меня Своим преданным. В тот момент целый мир стал ничем для меня, и я вступил в подобающий союз с Тем, Кто пребывает как «То».

196Упрочившись в чистоте истинного знания, я, Его смиренный служитель, достиг совершенного состояния священного безмолвия. Отвергнув эго, я оставил общество иного чем Атман, чья величественная природа – не что иное, как моя собственная.

197Находясь в свободном от мыслей состоянии священного безмолвия, я испытал истинное знание во всей ясности, и на заре реального вступил в новую жизнь, наполненную безмятежностью. У Его святых стоп, поглощенный Его покоем, я принял как свою ту Форму, что запредельна связанности и освобождению, Абсолют Абсолютов.

198Достигнув видения за пределами зрения и осознания более тонкого, чем мельчайший атом, я упрочился в абсолютной реальности Атмана. И так мой ум слился с высшим, в котором нет ни ухода, ни прихода, ни связи с чем-либо. Увидев себя во всем, что есть, его отдельность закончилась.

200Мое сердце наполнилось священным безмолвием, в котором Атман полностью является той глубинной реальностью, чья природа – Сознание. И покой, который я испытал в этом величайшем состоянии чистого осознавания, преобразился в любовь к Нему.

202Когда я оказался достоин испытать эту реальность, природа которой – единость, и потому не поддается описанию, путаница, в которой мой ум был разделен двойственностью добра и зла, прекратилась, и мое существование наполнилось реальным.