Unknown - Бернард Корнуолл

- Три!

Рота, не сговариваясь, задержала дыхание и окаменела.

- Пли!

Пять десятков винтовок треснули в унисон, выбросив в воздух клубы порохового дыма. Приклад пихнул Старбака в плечо, детонировавший капсюль привычно обжёг ноздрю. Майор Бёрд отбежал в сторону от дымовой завесы и приложил к глазам бинокль. Одна из лошадей лишилась всадника, неподвижно лежавшего на земле, другая билась в агонии поодаль. Двоим конникам досталось несмертельно: раненые, они шевелились. Их товарищи дружно улепётывали.

- Отличная работа! – похвалил Бёрд, - А теперь стройсь и шагом марш!

- Как отстрелялись? – полюбопытствовал Старбак.

- Три человека и лошадь. Один поганец, похоже, убит.

- Из пятидесяти выстрелов? – разочаровался Старбак.

- Я где-то читал, - лучась довольством, просветил его майор, - что в эпоху наполеоновских войн одно попадание приходилось на две сотни выстрелов. С учётом этого, согласитесь, капитан, четыре попадания на полсотни выстрелов выглядит не таким уж плохим результатом?

Он залился отрывистым, лающим смехом, как всегда, качая головой вперёд-назад (за что его, собственно, и прозвали «Птичкой-Дятлом»). Отсмеявшись, он убрал бинокль и пояснил, что его так развеселило:

- Всего шесть месяцев назад, Нат, убийство вызывало во мне отвращение. А сейчас я рассматриваю убийство, как приемлемое средство достижения успеха, не более. Да, Адам прав, война меняет нас.

- Вы беседовали с ним?

- Ну, беседа предполагает обоюдное общение, а Адам просто излил на меня гной его воспалённой совести, стенал и упрашивал меня молиться вместе с ним. – Бёрд покачал головой, - Бедный Адам, ему не следовало надевать мундир.

- Как и его отцу. – безрадостно отозвался Старбак.

- Точно.

Некоторое время офицеры шли в тишине. В дверях маленькой бревенчатой фермы на отвоёванном у леса клочке земли стоял седобородый крестьянин в высокой рваной шляпе, из-под которой на плечи ниспадали длинные волосы, и провожал глазами солдат.

- Боюсь, со дня на день Фальконер вновь объявится среди нас, - нарушил молчание Бёрд, - полный бахвальства и самолюбования. С другой стороны, дни идут, наш бесценный полковник не осчастливливает нас своим обществом и, тем более, упаси Господи, не получает под начало целую бригаду, и я начинаю думать, что у наших отцов-командиров в черепах не так пусто, как мне всегда казалось.

- Чего не скажешь о наших газетчиках. – буркнул Старбак.

- Ох, не напоминайте, юноша!

Бёрд содрогнулся. Читая передовицу в «Экзаминер», требующую продвижения Фальконера, майор дивился умению журналистов переворачивать вещи с ног на голову. А ещё закрадывалось подозрение, что основная масса статей, которые он читал и которым верил раньше, строились подобным же образом из надёрганных и ловко связанных в нужном репортёру ключе перевранных фактов.

- Я вот что подумал… - начал Бёрд и умолк.

- Что же? – заинтересовался Старбак.

- Почему мы до сих пор зовёмся Легионом Фальконера? В конце концов, мы же давно не у него на жаловании. Нам платит штат Виргиния. Поэтому нам, на мой взгляд, пора сменить наименование.

- И как же нам назваться? – без энтузиазма уточил Натаниэль, - Сорок пятый полк? Шестидесятый? Сто двадцать первый?

Полки штата имели номера вместо названий, а именоваться «50-й Виргинский» совсем не то, что именоваться Легионом, пусть и Фальконера.

- «Виргинские меткие стрелки». – гордо предложил Бёрд.

Старбак задумался, и, чем дольше думал, тем больше ему новое название нравилось.

- А знамёна, сэр? Не могут же «Виргинские меткие стрелки» идти в бой под гербом Фальконера.

- Знамёна легко сменить. На что-нибудь более решительное, горячащее кровь. А девизом взять девиз штата: «Sic semper tyrannis!»

Девиз Бёрд озвучил с выражением, и оба офицера расхохотались. «С тиранами – только так!» гласил девиз в переводе с латыни и обещал всякому, кто посягнёт на свободу штата Виргинии, повторение унизительного разгрома, постигнувшего короля Георга III. Впрочем, при желании фразу можно было отнести и к Вашингтону Фальконеру, бросившему свой Легион под Манассасом.

- Идея мне нравится. – честно сознался Старбак.

Дорога пошла на подъём. Впереди, на гребне примерно в километре от роты «К» дымили бивуачные костры. В незаметно опускающихся на землю сумерках они казались особенно яркими. На гребне арьергарду предстояло ночевать под прикрытием ручья и двух батарей пушек. Легион уже добрался до лагеря, лишь рота Старбака отстала из-за показательной расправы с Ивзом и перестрелки с янки.