Unknown - Бернард Корнуолл

- Так. Судьба меня не баловала, полковник. – от жалости к себе слёзы проступили у майора на глазах, а тик усилился, - Всё отдал я своей бывшей стране. Даже пальцы! И с чем я остался, полковник? Ни с чем. Но я не прошу многого. Многого мне, полковник, не надо. Только возможность служить и сражаться, да ещё могилку в родной южной земле…

- А ещё тебе надо разобраться с долгами. – нетерпеливо прервал его Дэниел, - Особенно с той частью, что ты должен мне.

- Э-э… Если позволите, я был бы рад помочь вам с этим, майор. – вмешался Фальконер, с грустью гадая, во сколько ему эта «радость» обойдётся.

- Вы – настоящий джентльмен, полковник. Чувствительно тронут. Чувствительно. – Свинъярд смахнул слёзы рукавом и вновь щёлкнул каблуками в честь своего спасителя, - Я вас не разочарую, полковник. Я не из разочарователей. Разочаровывать не в характере Свинъярдов.

У Фальконера его заявление вызывало большие сомнения, но деваться было некуда. Генералом он мог стать лишь при помощи Дэниела, и, если ценой Дэниела был Свинъярд, что ж, да будет так.

- Значит, договорились, майор. – сказал Фальконер, протягивая левую руку.

- Договорились, сэр. Договорились. – Свинйарл пожал протянутую ладонь, - Вы пойдёте на повышение, а следом я.

- Великолепно. – подвёл итог Дэниел, бережно пряча в жилетный карман гранки, - Думаю, джентльмены, вам не терпится познакомиться друг с другом поближе, а нам с мистером Делани надо ещё немало чего обсудить.

После того, как Фальконер со Свинъярдом вернулись в заполненный народом особняк, Дэниел хмуро спросил у Делани:

- Ты уверен, что Фальконер – тот, кто нам нужен?

- Сам же слышал Джонстона. – усмехнулся адвокат, - Фальконер – герой Манассаса.

- Герой-то он герой. – без энтузиазма согласился редактор, - Только слухи про героя ходят, будто под Манассасом он героически в штаны наложил и неустрашимо их проветривал невесть где, пока его Легион сражался.

- Завистники, мой дорогой Дэниел. У кого их нет? – Делани, держащийся со всемогущим газетчиком накоротке, затянулся сигарой.

Запас его любимых французских сигарет давно истощился, и их отсутствие, пожалуй, было главным побудительным мотивом для Делани желать окончания войны. Для ускорения коего пухлый адвокат, подобно Адаму Фальконеру, тайно помогал Северу, и сегодня, как с удовлетворением заключил Делани, он обтяпал неплохое дельце. С его, Делани, подачи самый влиятельный газетчик Юга направил все усилия на то, чтобы возвысить, наверное, самого бестолкового и пустого из офицеров Конфедерации. Мнение о Фальконере Делани составил давно, и считал его курьёзом природы, вечным ребёнком, без семейного состояния так и оставшимся бы никем, болтуном с ветром в голове.

- Он – тот, кто нам нужен, Джон. Уверен.

- Почему же он после Манассаса остался не у дел? – продолжал сомневаться Дэниел.

- Рана не заживала.

Сам Делани подозревал, что Фальконер с его родовой спесью просто не желал оказаться под началом у парвеню вроде Натана Эванса, но Дэниела адвокат в свои предположения посвящать не собирался.

- И черномазых своих он освободил. Разве нет?

- Освободил, - не стал спорить Делани, - но на то могли быть свои причины.

- Единственная причина освободить черномазого – это то, что черномазый сдох.

- Или, как Фальконер, выполняя посмертную волю отца. – солгал Делани, хотя и знал, что неграм тот дал вольную, надеясь залезть под юбку заезжей с Севера смазливой аболиционистке.

- Ладно, по крайней мере, Свинъярд теперь его головная боль, не моя…

Последние слова Дэниела почти заглушил рёв толпы, донёсшийся из дома. Кто-то, похоже, произносил там речь, и слушатели то и дело прерывали оратора смехом и аплодисментами. Дэниел презрительно сморщился:

- Болтовня, болтовня… А нам, Делани, не болтовня нужна. Нам нужно чёртово чудо.

Конфедерация нуждалась в чуде, потому что «юный Наполеон» был почти готов к удару, а его армия превосходила войска южан в Виргинии вдвое.

К тому же близилась весна, и подсохшие дороги смогут выдержать вес пушек, и Север уже твёрдо пообещал своим гражданам, что Ричмонд будет взят, а мятеж подавлен. Поля Виргинии удобрят тела её сынов, и спасти Юг от позорного и сокрушительного поражения может лишь чудо. Вместо которого Делани подсунул Конфедерации Вашингтона Фальконера. И это было, как подумалось адвокату, смешно до безумия.

Потому что теперь Юг был обречён.

На рассвете кавалерия проскакала через поля обратно, выбивая копытами сверкающие серебристые брызги с подтопленного грунта.