Пролог

Дож Талион успел взвести три арбалета и положить их перед собой, направив в сторону двери, когда та была выбита могучим ударом. Он успел выстрелить в дверной проем, но черная фигура, мелькнувшая в нем, непостижимым образом сумела уклониться от болта. Талион мог бы поклясться, что стрела летела точно в цель и промазать с такого расстояния он не мог, однако же… Воспользоваться вторым арбалетом он не успел.

"Йохар! – была первая мысль, которая мелькнула у Дожа Талиона, при виде черной фигуры, молнией пролетевшей от двери и сбившей его на пол. Талиона охватил ужас: – Демон вырвался на свободу! – Еще через мгновение на помощь к ужасу – можно подумать, что одного ужаса было мало и ему требовалась помощь, пришло отчаянье: – Йохар обещал, что я умру последним, после Ремы и Марины! – всплыло из глубин памяти. Страх и отчаянье завладели душой Дожа, вытягивая силы и лишая воли к борьбе, но, праздновал труса Талион недолго – не тем Дож был человеком. На смену испугу пришло недоумение: – Но я же ничего не нарушил! Я соблюдал все условия договора! – После этого его охватила ярость: – Подлые северные твари – так-то ты вы держите свое слово! Гореть вам во Тьме, до скончания времен!" – и только когда ярость, кипящей волной, смыла муть страха с его глаз и души, он понял, что перед ним не демон, а человек, одетый в черный облегающий комбинезон.

Змей грамотно зафиксировал Талиона, придавив к полу так, что лишил его малейшей возможности сопротивляться. Гистас сидел на груди Дожа, прижав коленями его руки, свои же он использовал с максимальной эффективностью – правой взяв Талиона за горло, а левой поднеся клинок к его глазу. Это была стандартная поза для ведения переговоров с позиции силы. В международной политике она также широко используется.

– Мне нужен ключ от "Пирамиды Света", – глухим, низким голосом, внушающим страх, потребовал Гистас.

В первый момент Талион даже не и понял, чего хочет от него страшный визитер, а когда до него дошло, выкрикнул, выплескивая бессильную ярость:

– У меня нет не только ключа, но и самой Пирамиды тоже нет!

Змей чувствовал, что его не обманывают, но в то же время почудилась ему какая-то недоговоренность в словах Дожа, а так как время поджимало – гвардейцы уже наверняка седлали коней, если вообще уже не выехали из ворот базы, он, чтобы освежить память Талиона и простимулировать того к активному сотрудничеству и полной откровенности, ткнул последнего кинжалом в глаз. Впоследствии, анализируя ход операции по захвату Пирамиды, Гистас, как человек не склонный к обману самого себя, был вынужден признать, что это было ошибкой.

Спусковым крючком для всего произошедшего позже послужил вой ослепленного Дожа. Именно этот звук стал началом последовавшей цепочки событий, которые стали разворачиваться с калейдоскопической быстротой. Мучительный крик Талиона вывел Рему из оцепенения, в котором она пребывала с того мгновения, как дверь спальни была снесена с петель и в комнату ворвалось какое-то страшное, черное существо, по всей видимости – демон из Бездны – так, по крайней мере, ей показалось, глядя на это исчадие Тьмы.

Она оцепенела от ужаса и казалось, что уже ничто не сможет вывести ее из кататонического ступора. Однако это было не так – любовь оказалась сильнее страха. Душа Ремы откликнулась на душераздирающий вопль любимого мужчины и вынырнула из темных глубин, где живут лишь кошмары и безумие. Вот только к жизни возродилась не прежняя ласковая, нежная и добрая женщина, а какое-то странное, если не сказать – страшное, существо.

Ну, что тут скажешь – сила действия равна силе противодействия. Третий закон Ньютона работает не только в классической механике, в жизни, иногда – тоже. Когда на твоих глазах калечат любимого мужчину, некоторые – немногие, женщины превращаются в страшную богиню мщения, одну из эриний – Тисифону. Эта метаморфоза, произошедшая с Ремой, прошла никем незамеченной, хотя в спальне, кроме нее, находились еще три человека.

Однако Марина была слишком мала, чтобы что-то понять, она лишь надрывалась в горьком плаче, чувствуя, что вокруг происходит что-то страшное, и пугающие изменения, произошедшие с матерью, которые она почувствовала, ничего нового в ужасную картину ее мира не добавили, а у мужчин и вовсе не было возможности увидеть это перерождение: Талион лежал распластанный и придавленный к полу, причем одного глаза у него уже не было, а второй закрылся от боли, ну, а Гистас сидел к фурии спиной и ничего, поначалу, не почувствовал – слишком уж был зациклен на своей проблеме – ему был нужен ключ от "Пирамиды Света".