Admin - i bea48bc5b4563f46

Кабак на этом ярусе галеры находился в двух десятках метров от каюты Зины и назывался весьма романтично: "Звезды зовут!" Уроженец Лавли, продолжая слегка пошатываться, отправился туда. На ходу он оправлял черный свитер со следами закусок и поглаживал бритую голову, словно уговаривая ее еще немного потерпеть и не отключаться. О миссии своей он помнил и за Годзиллой не то чтобы присматривал, но встречал его в кабаке. Юрий Гальс, разумеется, Гамлета не узнавал, потягивал водочку (правда, весьма умеренно) и держал нэп при себе, чтобы никто не позарился на скрытую там величайшую ценность - сувенирную безделушку. Конечно, существовала определенная вероятность, что Годзилла передаст то, что он, по словам Габлера, считал секретной военной разработкой, нужному человеку прямо здесь, на борту "Квинта Сертория", но вероятностью этой можно было пренебречь. Зачем в таком случае Годзилле было переться на Амазонию, если он мог отдать секретку кому надо еще в космопорте Единорога?

Нет, Юрий Гальс будет держать ее при себе как минимум до Амазонии, и основная работа у Гранаты начнется именно там... если не еще дальше. Как, когда и зачем Годзилла умудрился влезть во все эти дела, Мхитарян не мог даже представить себе, да и не сушил мозги по этому поводу. Человеки разумные потому так и называются, что способны принимать решения и совершать действия, до которых никогда не додумаются носороги или какие-нибудь турароны чешуйчатобокие плоскостопые.

При первом же взгляде на зал кабака "Звезды зовут!", который Граната покинул не так уж и давно, становилось понятно, куда, собственно, зовут эти звезды. А звали они хорошенько выпить и вволю потанцевать, чем и занимались довольно многочисленные посетители. Кое-кого Граната уже знал в лицо, кое с кем успел познакомиться поближе при совместном распитии спиртных напитков, а кое-кому уже и надоел немного декламацией стихов собственного сочинения. Судя по всему, переселенцы стремились нагуляться вволю, прежде чем приступить к не самой, надо думать, веселой работе в горах. Вздымались над столами бокалы, со всех сторон слышались громкие разговоры, смех, а кое-где и плач... Целовались, хлопали друг друга по плечам, возбужденно ерзали на стульях, спорили... Что ж, для чего нужны подъемные, как не посидеть в кабаке? Разговоры сливались с музыкой, и разухабистый голос лился с потолка, распевая о "жемчужине у моря", и кто-то громко объявлял, что "эта песня звучит для наших гостей с Элизиума"... Граната вспомнил, как на "Агриппе" играл на рояле подрабатывавший музыкантом студент - Сергей Кор из Харкоффа, что на Снежинке. Тут же никакого рояля не было. Зато у дальней стены, в углу, стояла гитара.

Гамлет, глядя по сторонам, шел через зал и высматривал подходящее местечко. Годзиллы в кабаке, кажется, не было. Не успел он сделать и десятка шагов, пробираясь между столиками, как кто-то потянул его за рукав:

- Эй, Булат, давай к нам!

Граната повернул голову и обнаружил развеселую компанию - несколько мужчин и женщин разного возраста в свободных позах расположились за овальным столом и, судя по обилию бутылок, заряжались по полной программе. Кажется, с кем-то из них он сегодня... или вчера?.. уже знакомился и что-то пил. И назвался Булатом - дабы Годзилла не нервничал, услышав ненароком знакомое имя.

Никаких оснований отказываться от приглашения кросс не видел, поэтому, ни секунды не колеблясь, подсел к столу. И ему тут же вручили бокал с чем-то, судя по запаху, весьма крепким. А поскольку наливали это пойло из сумки, притулившейся у ножки стола, и наливали украдкой, чтобы не заметили сервы, можно было сделать вывод: переселенцы умудрились протащить сюда самогон.

- Здорово ты выдал! - кудрявый крепыш в полосатой рубашке навыпуск, кажется, Колян... или Толян... ткнул его кулаком в бок.

- А что я выдал? - поднял тонкие ниточки бровей Граната.

- Ну, про нас, про переселенцев! Не помнишь, что ли? - Крепыш взмахнул рукой и нетрезво затянул, перекрывая разливающуюся по кабаку песню: - Мчится галера пьяная... Здравствуй, земля поганая... Ну, что-то там такое...

- А я записала! - сунулась ему под руку худощавая блондинка со вздернутым носиком и полезла в вырез платья за мобиком. - Вот, послушай себя, Булатик!

Народ за столом чуть притих, и из мобика раздался рев. В этом реве Граната не без некоторого труда узнал свой собственный голос, звучащий не очень музыкально, но зато очень пьяно:

В дальний путь отправились, дом родной покинув,