Юрий Станкевич - Миллиард ударов

Юрий СТАНКЕВИЧ

МИЛЛИАРД УДАРОВ

Крыса не раз путешествовала на лифтовом канате с этажа на этаж, по­скольку дом был старый, и в поисках еды у неё было много конкурентов. Ей перевалило за два года, и она безошибочно чувствовала, что жить оставалось недолго. Сейчас она вцепилась когтями в рельефные выступы тросиков и за­мерла в ожидании: днём, особенно утром и вечером, лифт двигался вверх- вниз почти непрерывно, замирая разве что ночью. Крыса немного расслаби­лась, длинный хвост её свесился вниз, сердце билось ровно — двести шесть­десят циклов в минуту.

Наконец в лифт зашли. Человек, как подсказывала ей интуиция, был один. Пассажир нажал кнопку, внутри что-то щёлкнуло, загудело, и лифт поехал вниз. Небольшой блок ограничения скорости начал вращаться, стре­мительно ускоряя обороты: обычное дело, если бы не один незначительный нюанс, который касался непосредственно крысы и непредсказуемо изменил ситуацию. Сказался возраст животного — подвела сила мышц, острота зре­ния и слуха, да и просто реакция на опасность: хвост неожиданно попал в блок и сразу же намотался на цилиндр. Крыса была мгновенно затянута внутрь и моментально раздавлена. Трос автоматически сбросился.

Лифт остановился.

***

Человек по имени Павел Дук торопился. В прихожей, на выходе из квар­тиры любовницы, он мельком взглянул на себя в зеркало, критически усмех­нулся и пригладил волосы. Он был уже не молод, имел лишний вес, но ши­рокие плечи и узкие бедра скрадывали эти не очень существенные, по его мнению, недостатки. В зеркале он увидел ничем не примечательное лицо лы­сеющего мужчины с прямым носом, серыми глазами и впалыми щеками.

Любовница — женщина лет сорока, дородная, но без явных жировых отложений, темноволосая, с чувственным ртом, — набросив халат, вышла проводить его и закрыть дверь. Её пышная обнажённая грудь выпирала из- под халата, а голова, когда женщина прильнула к нему, доставала ему поч­ти до подбородка. Мужчина вдруг почувствовал, как опять проснулось жела­ние, но заглушил его и торопливо поцеловал женщину на прощание.

— Созвонимся, — сказал он, выходя на лестничную площадку. Это был последний, девятый этаж, и человек по имени Дук поспешил к лифту. Он нажал кнопку вызова, дверь почти сразу открылась — лифт был рядом.

Уже в кабине, отыскивая при слабом свете плафона кнопку первого эта­жа, он мысленно опять вернулся к тем двум-трём часам, проведённым в квартире любовницы. Их связь длилась уже несколько лет. Мужчина иной раз задавался вопросом: почему его неудержимо тянет к этой женщине? Ведь его жена ни в чём ей не уступает — и красивее, и нежнее. Любовница же иной раз была прямо-таки вульгарной, несдержанно-похотливой, но искрен­ней в своих чувствах и не стыдилась этого. Прокручивая теперь в голове ми­нуты, проведённые с ней в постели, мужчина облизал внезапно пересохшие губы и опять почувствовал, как его исподволь охватывает желание. “Разве ж эта женщина, если бы он, к примеру, на ней женился, оставалась бы для не­го все такой же привлекательной? — думал он. — Вполне вероятно, что всё могло быть наоборот: он стал бы к ней равнодушен, а законная жена, встреть он её в то время, превратилась бы во всегда желанную любовницу”.

Кабина лифта качнулась и двинулась вниз. Быстротечные мысли между тем вернулись к повседневным заботам: вот он явится домой и примется объ­яснять жене причину своего опоздания. Потом мужчина вспомнил о служеб­ных обязанностях: с утра надо было согласовать ряд вопросов с базовой фир­мой. Человек по имени Павел Дук работал начальником отдела маркетинга медпрепаратов узкого профиля. Вдруг в кабине, прямо под ногами, что-то глухо щёлкнуло, и лифт остановился. Мужчина начал беспокойно искать гла­зами панель и нажимать на кнопки, но безрезультатно. Его неожиданно бро­сило в жар. Слабая волна пока ещё неосознанного страха пробежала по телу.

“Без паники, — приказал себе человек по имени Павел Дук и обвёл гла­зами все четыре стены кабины, а также потолок и пол под ногами. — В кон­це концов, ничего не случилось, он просто застрял, но через секунду-другую вызовет дежурного диспетчера или ещё там кого, и его вызволят. Правда, это произошло с ним впервые, однако же о подобных случаях он знал, даже видел в каком-то комедийном фильме или слышал в юмористических капу­стниках с участием знаменитых комиков”.

Но уже первый, весьма поверхностный осмотр камеры его временного содержания вызвал в душе новую, безотчётную волну страха. Кнопка вызо­ва дежурного диспетчера была вырвана “с мясом”, содрана была и таблич­ка с номерами аварийных телефонов.