Златан огорчениях. - Я — Златан

Поговори с ним! Разберитесь!

Но как все обернулось? Началась война, и против меня играли в молчанку. Он перестал со мной разговаривать. Перестал смо- треть на меня. Он со всеми здоровался, кроме меня, и это стало меня напрягать, ведь все действительно так и было. Я делал вид, что мне все равно. Какое мне дело до типа, который хочет меня запугать? В другой ситуации я бы обязательно что-то сделал. Но здесь я проявил слабость.

Эта ситуация меня сломала, было непросто. Босс, кото- рый имеет на тебя такое давление, и при этом тебя сознательно игнорирует...в конце концов, это очень задевает. Причем заметил это не только я. Многие это видели, и не могли понять, что во- обще происходит, в чем, собственно, дело. Они советовали:

Ты должен поговорить с ним. Так не может дальше продол- жаться.

Нет, я достаточно с ним говорил. Я не собирался пресмыкаться перед ним, поэтому я стиснул зубы и начал снова хорошо играть, невзирая на мою позицию на поле и ужасную атмосферу в клу- бе. У меня была серия из пяти-шести голов. Но Гвардиола все так же держал дистанцию. Теперь я понимаю, что этому было объяс- нение.

Моя игра была тут не причем. Сама моя личность была причи- ной. Мысли крутились у меня в голове днем и ночью: я что-то не так сказал? Что-то не так сделал? Я выгляжу странно? Я проанали- зировал каждый маленький эпизод, каждую встречу. Но все равно ничего не мог понять. Я сохранял внешнее спокойствие, хоть и грузился. И продолжал спрашивать себя: что это? Что это могло быть? Но я не реагировал агрессивно.

Я думал, что со мной что-то не так. Все время об этом думал. Но он не сдавался, и это было даже не просто противно. Это было непрофессионально. Это отразилось на результатах команды, и руководство забеспокоилось. Гвардиола собирался уничтожить главную клубную покупку. Нам предстояли важные матчи в Лиге чемпионов. И грае «Арсеналом» на выезде. Между тем, стена меж- ду мной и главным тренером никуда не исчезла, и я бы уже пред- почел, чтобы он совсем на меня забил. Но так далеко он заходить не хотел, поэтому я вышел в старте вместе с Месси.

Но получил ли я какие-то инструкции? Нет! Я просто должен был быть сам по себе. Мы были на «Эмирейтс». Это была большая игра. Как это обычно бывает, против меня были настроены мно-

ствовал его всем телом: ничто не могло меня остановить. Мы выиграли, 1:0. Я был победителем, похвала доносилась отовсюду. Теперь уже никто не сомневался, стою ли я 700 миллионов крон. Я поймал кураж.

Наступили рождественские каникулы. Мы отправились на се- вер Швеции, и я покатался на своем снегоходе. Было весело. Но это стало поворотным моментом. После Нового года ситуация, которая беспокоила меня осенью, обострилась. Мне стало еще больше не по себе. Я чувствовал это. Я стал другим, не известным ранее Златаном. После каждой встречи Мино с руководством я спрашивал:

Что они обо мне думают?

Что ты лучший нападающий в мире!

Да я не о том. Что они думают обо мне, как о человеке?

Раньше это меня никогда не беспокоило. Такие вещи меня не

заботили. Сколько я играл, столько про меня и говорили. А теперь вдруг это стало важно, и это показывало, что я что-то делаю не так. Моя уверенность куда-то делась, я чувствовал себя подавленным. Я почти не праздновал, когда забивал. Не позволял себе злиться, и это было, конечно, не очень-то хорошо. Меня словно посадили в бутылку, хотя я не особо чувствителен. Я слишком жесток. Я через многое прошел. Тем не менее, все эти взгляды и фразы о том, что я не такой, словно впивались мне под кожу. Это было словно воз- вращение в те времена, когда моя карьера была еше на рассвете. Многое из этого не стоит внимания: взгляды, фразы, речевые обо- роты. Раньше меня это не заботило. К ударам судьбы я привык. Я вырос на них. Но сейчас я чувствовал себя приемышем в этой семье. Что за грязь?

Сначала я действительно пытался влиться в коллектив, но мне был оказан достаточно холодный прием. Все дело в Месси. Ну, вы помните первую главу. Месси — большая звезда, и это в некото- ром смысле его команда. Он действительно был скромным и вое- питанным. Он мне нравился. Но теперь я был там, даже домини- ровал на поле, и вообще вызвал немало шума.

Это выглядело так, будто я зашел к нему в дом и спал на его кро- вати. Он сказал Гвардиоле, что не хочет больше играть на фланге. Он хотел играть в центре. Я был постоянно закрыт и не получал мячи, осенняя ситуация повторялась. Я перестал быть единствен- ным забивалой. Был еще Месси, поэтому я решил поговорить с Гвардиолой. Руководство меня прессовало: