В России на протяжении двух последних десятилетий эксперты, включая автора этих строк, неоднократно фиксировали доминирование в системе социальных отношений патрон-клиентных отношений. При этом отмечалось отличие российского клиентелизма от его классических версий, распространенных в обществах традиционного типа, к числу которых на постсоветском пространстве относились государства Центральной Азии: если в последних базовым основанием консолидации элитных кланов выступают кровно-родственные и земляческие основания, то в России 1990– 2000-х годов – экономические интересы.
Анализ процессов рекрутирования доминирующих групп во втором десятилетии текущего века позволяет скорректировать данную характеристику, к сожалению, не в пользу модернизации критериев. В сплачивающих элитные группы экономических интересах все более отчетливо просматривается более архаичный компонент, а именно родственный. Естественно, наиболее заметными родственные связи являются в формировании бизнес-элит: анализ поколенческого обновления бизнес-структур показывает приход на руководящие позиции младшего поколения создателей бизнесов. Однако бизнес-элитами эта тенденция не ограничивается и охватывает сферу публичной власти. Два поколения семей Жириновских, Воробьёвых, Пономарёвых, Гудковых, родственные связи других действующих членов Государственной думы и Совета Федерации Федерального Собрания России, семейные тандемы в составе правительства в 2007–2012 гг. – лишь «надводная» часть родственно-семейных айсбергов, отчетливо сигнализирующая о том, что современный российский клиентелизм обретает семейно-родственные очертания.
Своеобразие данного варианта заключается в противоречивом сочетании не просто разнокачественных, но конфликтующих укладов – феодального и современного, даже постсовременного. Если первый предполагает статичность отношений, их основанность на принципах статичной структурации, низкой мобильности и низком качестве оснований мобильности, то последний предполагает изменчивость границ, принципиальную относительность разделительных линий и включенность социума в систему глобальных коммуникаций.
Очевидно, что в данной системе субъектность имеет крайне противоречивый характер и вектор. Доминирующим компонентом субъектности становится приватный: даже персонифицирующие публичные институты лица действуют по преимуществу как приватные акторы. Так, коррумпированность бюрократии означает, что она действует по преимуществу не как агент государства, ответственный за производство общественных благ, а как приватный актор, нацеленный на максимизацию собственной прибыли.
Следует оговориться, что под восстановлением субъектности имеется в виду не стремление к созданию новой империи – об этом речь не идет в принципе. Субъектность в данном случае означает более адекватное использование разнообразного и обширного ресурсного потенциала для реализации масштабных инновационных (социальных и технологических) проектов, что позволит стать России более успешным и влиятельным политическим игроком.
Парадоксальность ситуации заключается в том, что объективные предпосылки российской субъектности налицо – разнообразный потенциал, обширная территория (Российская Федерация является самым крупным государством мира), разные политические механизмы. Недостаточно одного, но ключевого ресурса – «длинной» политической воли. Пассионарности. Куража. Каждая эпоха рекрутирует своих героев: империи создаются титанами. Но героические эпохи – в прошлом. Страсть истощает…
Впрочем, снижение политической субъектности может быть сублимировано в экономическую пассионарность. Вспоминается известная траектория развития экономического класса США – «финансист – титан – стоик». История может повториться…
«Политические элиты в старых и новых демократиях», Калининград, 2012 г., с. 34–45.
Этапы и перспективы радикализации ислама в Российской Федерации
И. Добаев,доктор философских наук
Н. Анисимова,аспирант (ЮФУ, Ростов-на-Дону)
Р. Гаджибеков,аспирант ПГ ЛУ (г. Пятигорск)
Вопросы, связанные с процессом радикализации в различных странах, в последние два десятилетия находятся на острие исследовательских интересов многочисленных зарубежных и отечественных ученых. Эта проблема нашла отражение, в частности, в работах таких отечественных исследователей, как А.А. Игнатенко, С.И. Чудинова, И.И. Добаев и др. [1]. Исламский фактор в его политическом измерении самым серьезным образом влияет и на политические процессы в России и ее регионах. Однако тенденции в радикализации игнорируются исследователями, в то время как они исключительно важны, поскольку продуцируют многочисленные взрывы, риски и угрозы для национальной безопасности страны. Настоящая статья имеет целью в определенной степени наполнить содержанием сложившиеся научные лакуны по затронутой проблеме.
Читать дальше
