Анас Згхиб - Конец советского человека

Все выяснили, что в шестьдесят лет жизнь не заканчивается. И в семьдесят тоже, в общем, не совсем заканчивается. Значительная часть женщин доживает до восьмидесяти лет. Это очень важный момент.

Если вы готовы умереть в шестьдесят лет, а вам говорят, что вы умрете только в восемьдесят, разница между этими точками – двадцать лет. Она воспринимается как какой-то подарок. С одной стороны, это очень приятно – прожить третью половину жизни, с другой – совершенно непонятно, чего в этой третьей половине жизни вообще делать, поскольку никакие социальные институты под нее не расписаны.

Некоторое время назад я сам был достаточно оптимистичен по поводу того, что же общество будет делать с этой культурой пожилых людей. На самом деле обществу, конечно, не очень хочется с этой культурой что-то делать. Последние десять лет эта тема даже перестала обсуждаться, и, возможно, общество решило эту проблему самостоятельно самым удивительным образом из тех, какими она вообще решалась в мире.

Постсоветское общество решило проблему очень просто: старости не существует. Это значит, что человек в пятьдесят лет примерно обретает некий облик, после чего консервируется в этом облике и живет до самой смерти ровно так, как он есть. И все бы это было довольно здорово и можно было бы жить до самой смерти, не старея, если бы, конечно, не тот факт, что все мы болеем, все мы разрушаемся.

Есть два подхода к тому, что делать с болезнью. Первый – это таблетки. Второй – это здоровый образ жизни. Вот альтернатива. Либо вы заботитесь о себе с помощью современной химии, либо вы заботитесь о себе с помощью современной физкультуры. Этот выбор советское общество, ставшее постсоветским, делает самым разнообразным образом.

Каковы самые тиражные российские газеты? Вот в середине двухтысячных годов это была газета «Здоровый образ жизни». Ее владелец – чрезвычайно богатый человек – проживал в Нью-Йорке. Эта газета состояла из писем из глубинки о том, каким образом можно обеспечивать себе народной медициной здоровый образ жизни. Люди писали друг другу, издатель издавал это миллионными тиражами, получал деньги, хотя жил в обществе с доступом к современной фармакологии.

Другая сторона здорового образа жизни – это, конечно физкультура. Любопытно, что произошел перерыв в признании физкультуры и спорта в качестве обычного занятия светского человека. Он составил десять-пятнадцать лет. Мы хорошо помним, что в девяностые годы и даже в начале двухтысячных если кто-то и интересовался спортом, то только футболом по телевизору. Не то чтобы бегать было как-то сложно, не то чтобы кроссовки отсутствовали – это просто не было модным. В двухтысячных годах все поменялось: спорт потихонечку начал возвращаться, причем начал возвращаться достаточно органично.

Нельзя сказать, что государство здесь не принимало никакого участия. Государство, несомненно, воспринимало спорт как основу новой идеологии. Все с некоторым удивлением смотрели на то, как государство вкладывает довольно большие деньги в бассейны, в стадионы, в спортивные дорожки, в какие-то футбольные команды, в баскетбольные команды, в гандбольные команды, в какие-то удивительные виды спорта, которыми непонятно кто занимается. Довольно большие деньги государство вкладывало в детские спортивные школы и в кружки. Зачем они все это делают?

Общество чрезвычайно любит спорт, и это то, что следует понимать. Мы не понимаем, куда это будет двигаться дальше. Во многом это отличительная черта нового поколения. Нынешний молодой человек ориентируется в назначении различных тренажеров в фитнес-центре примерно так же эффективно, как он ориентируется в iPhone. Сорокалетний человек, если он не является профессиональным спортсменом, будучи приведен в это замечательное помещение, минут пять находится в полном ступоре.

Конечно, в определенный момент эти субкультуры здорового образа жизни предыдущего поколения и физкультуры и спорта следующего поколения где-то должны все-таки пересекаться, соприкасаться. И, конечно, в значительной степени фитнес-центр и спортклуб – это место, где люди постепенно начинают понимать предыдущее или следующее поколение. Это врачует социальный разрыв между поколениями, и это довольно важный момент, который в последнее время никем не замечается.

Поскольку с советской нормой стигматизации любого телесного отклонения никто ничего толком не делал, она совершенно прекрасно жила и дожила, наверно, где-то до поздних двухтысячных. Инвалидов в Российской Федерации, в сущности, не было.