Array Коллектив авторов - Казанский альманах 2019. Коралл

И вот однажды джигит из аула Кондыз по имени Мамак… вернее, Аю-Мамак, прослышал, что в ауле тузбашей Баян живёт прекрасная девушка по имени Сылукыз. Недолго думая, он взвалил на себя шкуру убитой им медведицы и пришёл к отцу красавицы. Увидев шкуру, тот смягчился, и всё же отдавать чужаку гибкую и тонкую, прекрасную, как лесная лань, дочь ему не хотелось. А тут ещё он узнал, что отец Мамака, уважаемый среди музлов алып, является тем самым человеком, который несколько лет назад увёл на аркане его единственного сына. Парню, который мечтал жениться на дочке и стать его зятем, старик отказать не посмел, зато назначил такой калым, который тот вовек не смог бы осилить. Была и другая причина: ещё до Аю-Мамака к Сылукыз сватался свой тузбашский парень Камаш, сын Ярмека. Старик отказал ему, говоря, что дочь ещё слишком молода. Чем-то не по душе был ему этот Камаш.

Аю-Мамак ушёл, прихватив шкуру. Но вскоре – надо же было такому случиться! – он вместе с родственниками пригнал в аул Баян огромное стадо. Так что неподъёмным калым казался только отцу девушки. Для Мамака он был по плечу! Старик, сообразив, что теперь он – хозяин всего этого богатства, сдался. С сыном алыпа он в этот раз был любезен, но высказывать всё, что наболело на душе, не торопился. А ещё его мучила совесть, что обидел Ярмека и сына его Камаша.

Как назло, охотник Камаш вернулся в Баян на другой же день. Как видно, кто-то успел известить его о том, что Мамак пригнал в аул большое стадо. Сын Ярмека сложил к ногам отца девушки целую гору шкур, одежды, разнообразной утвари.

– Это тебе мой подарок! – заявил он. – О калыме будет особый разговор!

Дело, таким образом, зашло далеко. Отец девушки вызвал Мамака и при всём честном народе сказал так:

– Будете меряться силой и ловкостью. Дочка моя Сылукыз достанется тому, кто выйдет победителем.

Камаш тоже был не робкого десятка: охотник, не знавший устали; зоркий, меткий мерген. И всё же до истинного батыра он чем-то не дотягивал. То ли обаяния и чистосердечия не хватало, то ли решимости. Сылукыз не могла в этом разобраться. Зато отец её понимал всё.

Начались состязания. Женихи издали стреляли из лука в мишени, метали копья, боролись. Аю-Мамак у всех на глазах превзошёл соперника. Отец девушки слово сдержал. Мамаку и Сылукыз поставили отдельную юрту, затеяли знатную свадьбу. Через три дня Аю-Мамак увёз молодую жену к себе. Ах, как счастливы они были в те дни!

И вот она здесь, посреди гор Олытау и Кечетау, совсем одна.

Да, собачий лай доносился со стороны Кечетау. Там, видно, есть кто-то. Но кто? Уж не Мамак ли? Уходя, он шепнул ей на ухо, что обязательно найдёт повод, чтобы вырваться к ней. Но почему собаки так остервенело лают на него?

Дом Сылукыз и Мамака стоял на восточной окраине маленького аула. С запада по отрогам Кечетау на лыжах скользила какая-то тень. Похоже, запоздалый охотник. Человека издали разглядеть трудно, и всё же женщина была уверена, что это точно не Мамак. Он не так ходит на лыжах. Уж его-то Сылукыз узнала бы!

Молодой женщине стало грустно, она зябко поёжилась и нехотя пошла в дом. Жаль, что ожидания не оправдались. Она разделась, подошла к очагу с казаном. Чужой охотник, казалось, мешал ей сосредоточиться и заняться делом, которое она всегда выполняла с радостью. За работой она обычно думала о чём-то, полная надежд и мечтаний. Это приносило утешение, прогоняло скуку. Но человек на лыжах почему-то мешал ей. Если это не Мамак, то кто же? Из какого аула? Может, он встречал в горах Мамака с братьями?

А не бросить ли всё и не отправиться ли теперь же к мужу? Дорогу она знает, горы, леса знакомы и на лыжах бегает хорошо. Когда же она доберётся до них? В полночь? Но ведь он там не один! Много их. Потому и не взял с собой.

Сылукыз подождала, когда в казане закипит вода, и, волнуясь, начала одеваться. Вынув из кожаного мешочка маленькое медное зеркало, подошла к огню и посмотрела на своё сильно уменьшенное отражение, провела ладошкой по лицу и бровям, поправила волосы. Кем бы он ни был, она должна увидеть чужака. В аул пришёл посторонний человек, не может же она сидеть тут в одиночестве и гадать, кто это.

Женщина торопливо зашагала к дому, стоявшему в середине аула. Он был выше и просторней других. Там жил её свёкор. Лай собак, как видно, слышали все – встречать путника вышли и женщины, и дети. Старый Кондыз тоже стоял здесь, опершись на трость, и ждал. Услышав за спиной скрип снега, оглянулся.

– Ты не разглядела, килен [3] Килен – сноха. , что это за человек? – спросил он.