Array Коллектив авторов - Казанский альманах 2019. Коралл

Этой осенью решились, наконец. Хорошенько осмотрев леса, через которые можно пройти в Язулы-кая, погнали стадо. Молодой муж Сылукыз ушёл вместе с братьями. Теперь все они там. Камаш, видно, знал это. А может, всё же случайно оказался здесь?

Торопливо пробираясь в темноте к своему дому, женщина с недоверием думала о незваном госте, не понимая, как ей вести себя с ним. В голове был туман, руки-ноги будто чужие. Она верила, что шагающий за ней мужчина не причинит ей зла, и всё же не могла избавиться от подозрительности и страха. Нет, не за себя боялась она, страшно было за мужа. Если бы вместо Камаша был теперь другой человек, который не состязался с Аю-Мамаком и не был повержен им, не знала бы она ни тревоги, ни подозрения. Всем известно, как опасен побеждённый человек, как бывает он мстителен и злобен.

Дома Сылукыз принялась привычно ворошить в очаге угли, подкинула дров, потом сняла шубу. Вдруг ей стало очень холодно. «Как быстро ушло тепло», – подумала женщина.

Гость задержался во дворе. Соблюдая обычай, оставил рядом с лыжами на снегу кожаную сумку с оружием и другими острыми предметами – даже такими, как игла и шило. Только добытые шкуры взял с собой. Потом подошёл к двери и, пошевелив полог, покашлял.

– Кто там? – сердито закричала Сылукыз, подойдя к двери. – Мужа дома нет, не шастайте тут среди ночи, не беспокойте добрых людей!

– Это я, охотник. Припозднился я. За мной волки, медведи гонятся, – сказал гость.

– Откуда ты, какого рода-племени? – крикнула она, чуть смягчив голос.

– Из тузбашей я, средний сын Ярмека буду, – отозвался спасающийся от волков и медведей.

– Что ж ты раньше-то не сказал?! Я ведь тоже из Тузбаша. Выходит, родня мы с тобой, – сказала Сылукыз и впустила его.

Согнувшись в три погибели, охотник влез в низенькую дверь. Распрямившись во весь рост, он, то ли всерьёз, то ли продолжая игру, сгрёб хозяйку в объятия.

– Родная моя! Сестрёнка! – завопил он громко, чтобы Мать-огонь в очаге услышала его.

Потом оторвал от лисьей шкуры кусок сала, согнувшись, бросил его в огонь и забормотал молитву.

– Не лишай нас милости твоей, Мать-огонь! – сказал он.

Проделав всё это, принялся не спеша раздеваться, словно пришёл в свой дом, к своей жене. Сылукыз помогла ему, как помогала мужу. Шкуры аккуратно сложила в сторонке. Раздев гостя, провела его на возвышенное место. Потом, волнуясь и спеша почему-то, стала готовить еду. Она накормила гостя мясом, разогрела шурпу.

– Так вот где ты живёшь! – заговорил гость, впервые заглянув соплеменнице в лицо.

– Вот тут и живу, – отвечала Сылукыз.

Она тоже впервые за всё время встречи осмелилась поднять глаза на грубое, обветренное лицо охотника и улыбнулась.

– Я тебя… искал, – без обиняков заявил вдруг ночной гость.

– А чего меня искать, я не лиса! – залилась женщина нежным смехом, напоминавшим звон колокольчика.

– Ты – неуловимая лиса, – сказал охотник, и на суровом лице его тоже возникло подобие улыбки.

– Так разве ты не сидишь рядом с неуловимой лисицей? – пошутила Сылукыз. – Зачем же искать меня?

– Не могу забыть.

Улыбка сошла с лица женщины.

– Как ты узнал, что мужчин нет дома? – спросила она.

– Я не знал, – ответил гость, помолчав.

Он не мог не заметить, как изменилось лицо женщины, и решил солгать.

– Не знал, а всё же пришёл. Не страшно было? – спросила она.

– Нет, я не боялся. Мне хотелось всего лишь взглянуть на тебя. Хотя бы издали, со стороны.

– Повезло тебе, видишь теперь совсем близко, – чуть-чуть кокетничая, сказала она.

– Он когда вернётся? – поинтересовался гость.

– На зимовье они в Язулы-кая. Будут ещё не скоро.

Щёлочки глаз охотника радостно расширились, он замер, словно увидел вдруг диковинную дичь.

– Да-а?.. – протянул он, приходя в себя. – Ну, в таком случае я погощу у тебя денька два-три.

Последние слова он сказал будто в шутку, но молодая женщина шутку не приняла. Хотя и поздно, она вдруг осознала, что обронила опасные слова, – свет мгновенно померк в её глазах…

Было ещё темно, когда Камаш встал и принялся ощупью искать что-то. Сылукыз тоже проснулась и лежала тихо, не зная, что сказать мужчине, который шарился в темноте. Ей не нравилось, что он, ни слова не говоря, собирается что-то делать: то ли выйти, то ли вовсе покинуть её дом.

Почувствовав, что она тоже пробудилась, копошиться он перестал и сонным голосом негромко сказал: – Ухожу я. Капкан поставил, поглядеть надо. Вот, шкуру чёрной лисы тебе оставляю.