ПИОНЕР - Пионер, 1939 Октябрь 10

- А кто этот, который мальчишку вынес? Худой какой. И лицо серое-серое.

Женщине ответил матрос.

- Это Дзержинский, - сказал он, - председатель Чека.

А председатель Чека Дзержинский тем временем шел за носилками, изредка вытирал платком мокрое от дождя лицо и покашливал. Уже возле самой больницы он сказал, ни к кому не обращаясь:

- Этого им никто не простит. Никто. Никогда!…

И красноармейцы поняли, о чем говорил Дзержинский: оя говорил о том, что никто никогда.не простит врагам советской власти того, что этот мальчик чуть не умер по их воле.

Домой в эту ночь он опять не попал. Прямо из больницы он вернулся в Чека, в свой кабинет, и сел за стол работать. До утра он пил кипяток и писал, а утром к нему привели на допрос бывшего князя. Этот князь скрыл от советской власти, что он князь, назвался бывшим солдатом, и его назначили заведывать складами продуктов для госпиталей. Из ненависти к советской власти князь облил всю муку, какая только была, керосином. Раненые и больные красноармейцы остались совеем без хлеба.

- Садитесь, - сказал Дзержинский бывшему князю.

Бывший князь сел.

Дзержинский медленно поднял на него глаза.

- Ну, - сказал он негромко, - рассказывайте!

И князь, который до сих пор не сознавался в своем преступлении, вдруг быстро стал говорить. Он говорил и все пытался отвести свои глаза от взгляда Дзержинского, но не мог. Дзержинский смотрел на него в упор гневно, презрительно и холодно. И было ясно, что перед этим взглядом нельзя врать: все равно не поможет.

Только один раз Дзержинский перебил бывшего князя, тогда, когда князь назвал его товарищем.

- Я вам не товарищ, - негромко сказал Дзержинский, и глаза его блеснули.

Страна голодала, голодали и чекисты. В доме на Лубянке большими праздниками считали те дни, когда в столовой подавали суп с кониной или рагу из конины.

Обедал Дзержинский вместе со всеми - в столовой - и сердился, когда ему подавали отдельно в кабинет.

- Я не барин, - говорил он, - успею сходить пообедать.

Но часто не успевал и оставался голодным. В такие дни чекисты старались накормить его получше, не тем, что было в столовой.

Один чекист привез как-то восемь больших картофелин, а другой достал кусок сала. Картошку почистили, стараясь шелуху срезать потоньше. Эту шелуху сварили отдельно и съели - тот чекист, что привез картофель, и тот, который достал сало. А вычищенные картошки порезали и поджарили на сале.

От жареного сала по коридору шел вкусный запах. Чекисты выходили из своих комнат, нюхали воздух и говорили:

- Невозможно работать. Такой запах, что кружится голова.

Постепенно все узнали, что жарят картошку для Дзержинского. Один за другим люди приходили в кухню и советовали, как жарить.

- Да разве так надо жарить?! - ворчали некоторые. - Нас надо было бы позвать, мы бы научили.

- Жарят правильно, - говорили другие.

- Нет, неправильно, - возражали третьи.

А повар вдруг рассердился и сказал:

- Уходите отсюда все. Двадцать лет поваром служу - картошку не сжарю? Уходите, а то я нервничаю.

Наконец, картошка сжарилась. Старик-курьер понес ее так бережно, будто это была не картошка, а драгоценности или динамит, который может взорваться.

- Что это? - спросил Дзержинский.

- Кушанье, - ответил курьер.

- Я вижу, что кушанье, - сердито сказал Дзержинский, - да откуда картошку взяли? И сало. Это что за сало? Лошадиное?

- Зачем лошадиное, - обиделся курьер, - не лошадиное, а свиное.

Дзержинский удивленно покачал головой, взял было уже вилку, но вдруг спросил:

- А другие что ели?

- Картошку с салом, - сказал курьер.

- Правда?

- Правда.

Дзержинский взял телефонную трубку и позвонил в столовую. К телефону подошел повар.

- Чем сегодня кормили людей? - спросил Дзержинский.

Повар молчал.

- Вы слушаете? - спросил Дзержинский.

- Сегодня на обед была картошка с салом, - сказал повар.

Дзержинский повесил трубку и вышел в коридор. Там он спросил у первого же встреченного чекиста:

- Что вы ели на обед?

- Картошку с салом, Феликс Эдмундович.

И еще у двух людей Дзержинский спросил, что они ели.

- Картошку с салом.