Журнал «Знание-сила» - Знание-сила, 1997 № 07 (841)

Современники отмечали, что Мария Федоровна близко к сердцу принимала «историю» с Распутиным. Императрица- мать неоднократно в письмах к сыну умоляла его отослать Распутина, указывая на его нравственную низость, а также умоляла запретить царице вмешиваться в государственные дела. Император не скрывал этих советов матери от жены Александры Феде ровны, и отношения царственных особ становились все более натянутыми.

Во время беседы с председателем Совета министров В. Н. Коковцевым, состоявшейся после того, как вопрос о принятии карательных мер против печати (в связи с откликами в прессе на слухи о Распутине) стал широко обсуждаться в Думе, Мария Федоровна «горько плакала», обещала поговорить с государем и закончила беседу такими словами: «...Несчастная моя невестка не понимает, что она губит и династию, и себя. Она искренне верит в святость какого-то проходимца, и все мы бессильны отвратить несчастье».

После убийства Распутина Мария Федоровна просила сына не возбуждать следствия против убийц этого гения зла. В ответной телеграмме Николай II обещал это матери. Действительно, великий князь Дмитрий Павлович и князь Ф. Юсупов были сосланы в свои имения без всякого суда и следствия.

Между тем развитие событий в Петербурге в январе-феврале 1917 года вызывало открытое беспокойство всех членов императорской семьи. Великий князь Николай Михайлович в письме к Николаю II в ноябре 1916 пытался раскрыть ему глаза на происходящее. «Я долго колебался,— писал он,— открыть всю истину, но после того как твоя матушка и твои обе сестры меня убедили это сделать, я решился». Вскоре Николаю Михайловичу было предложено покинуть Санкт-Петербург.

14 февраля 1917 года Феликс Юсупов писал великому князю Николаю Михайловичу: «Как не хотят понять, что если не сделают то, что нужно, свыше, то это будет сделано снизу, сколько прольется невинной крови...». Он предлагал, «если еще не поздно», принять решительные меры. Воспользовавшись отъездом императора в Ставку, с помощью императрицы Марии Федоровны «с людьми, которые ей могут помочь и поддержать, отправиться в Петербург и вместе с Алексеевым [12 Алексеев Михаил Васильевич (1857—1918) — генерал, начальник штаба Юго-Западного фронта (1914—1915), командующий Северо-Западным фронтом (1915), Верховный Главнокомандующий (1917).] и Гурко арестовать Протопопова [13 Протопопов Александр Дмитриевич (1866— 1918) — депутат III и IV Думы, товарищ председателя IV Думы, министр внутренних дел (1916— 1917).] и Щегловатого [ 14Щегловатый Иван Григорьевич (1861—1918) — министр юстиции (1906—1916), председатель Государственного совета (1917).], ... «отправить в Ливадию Александру Федоровну и Анну Вырубову». «Только такая мера,— по мнению Ф. Юсупова,— могла, возможно, спасти положение [ 15ГАРФ. Фонд. 670, on. 1. Д. 178, № 1—3 об.].

Известие о том, что Николай II 2 марта 1917 года подписал отрешение от престола, по словам великой княгини Ольги Александровны (сестры Николая II), «поразило нас как гром среди ясного неба. Мы все были парализованы. Моя мать была вне себя и я всю ночь провела у нее. На следующий лень она поехала в Могилев» [16 Vorres Jan Den sidste storfyrslinde Kbhvn, 1965, s. 118-121.].

В Ставке, куда Мария Федоровна прибыла вместе со своим шурином — великим князем Александром Михайловичем,— она в последний раз встретилась со своим сыном. В чудом сохранившейся памятной книжке за 1917 год ею сделаны краткие записи о пребывании в Могилеве и последних встречах и беседах с сыном [ 17Во время обыска в Крыму у Марии Федоровны были конфискованы все дневниковые записи и письма. ГА РФ, ф. 642, on. 1, д. 1297, л. 134.]:

3/16 марта 1917 — «...Сандро (Александр Михайлович— Ю. К.) пришел в 9¼ и сообщил ужасные подробости об отречении Ники. Все безнадежно плохо... Сандро предложил поехать к нему, и я сразу согласилась...».

4/17 марта 1917 — «...В 12 часов прибыли в Ставку в страшную стужу и ураган. Дорогой Ники встретил меня на станции... Горестное свидание! Он открыл мне свое кровоточащее сердце, оба плакали...»

«Бедный Ники рассказал обо всех трагических событиях, случившихся за два дня. Сначала пришла телеграмма от Родзянко, в которой говорилось, что он должен взять все с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановить революцию; затем — чтобы спасти страну — предложил образовать новое правительство и... отречься от престола в пользу своего сына (невероятно!). Но Ники, естественно, не мог расстаться со своим сыном и передал трон Мише! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он... подписал манифест. Ники был неслыханно спокоен и величествен в этом ужасно унизительном положении... » [ 18ГАРФ. Романова Мария Федоровна. Ф. 642. On. 1, ед. хр. 42 Памятная книжка имп. Марии Федоровны 1917. (Пер. с дат. яз.) 3—8 марта 1917. Л. 32—40. См. также Дневник Николая Романова, 1917 — «Красный Архив», 1927. Т. 20.]