Барт Эрман - Триумф христианства. Как запрещенная религия перевернула мир

Из текста Евсевия создается впечатление, что это происходило во время частной встречи с императором, но, скорее, речь здесь идет о публичном событии, возможно, об обеде императора с епископами – участниками Никейского Собора (о нем в главе 8), завершившего свою работу в 325 году. Из этого следует, разумеется, что свои воспоминания о явившемся ему видении Константин поведал Евсевию и другим епископам тринадцать лет спустя.

Рассказ этот содержится в небольшой книжечке, скорее, даже статье под названием «О смерти гонителей», примечательной своим беззастенчивым злорадством. С плохо скрытой радостью описывает Лактанций в этой книжечке страшные и мучительные смерти римских властителей, ответственных за преследования христиан. Однако содержатся в ней не только мрачные сцены на смертном одре, но и множество иной исторической информации. Так, в главе 44 мы находим сжатый, неприкрашенный рассказ об обращении Константина. По этой версии, откровение явилось Константину в ночь перед решающей битвой с Максенцием за власть над Римом. Во сне Константин получил приказ – от кого, Лактанций не пишет, – перед тем, как идти в бой, изобразить на щитах солдат «небесный знак Бога». Так Константин и сделал: на следующее утро он приказал солдатам украсить щиты буквой X, пересеченной загнутой кверху буквой I. Надпись эта – здесь параллель с Евсевием – должна была читаться «хи-ро»: буква «хи» выглядит как X, а «ро» как Р, то есть I с загнутым верхним концом. Вооружившись такими щитами, солдаты Константина ринулись в бой – и действительно одержали победу.

Различные ученые по-разному пытались примирить эти рассказы о видении или видениях Константина. Некоторые полагают, что видение было лишь одно, за два года до битвы у Мильвийского моста

Евсевий. Похвала Константину, 8.1; см. также: Евсевий. Жизнь Константина, 1.47. Самый свежий и полный обзор известий о видениях Константина: Raymond van Dam, Remembering Constantine at the Milvian Bridge (New York: Cambridge University Press, 2011). Используя новейшие достижения в исследовании памяти, ван Дам показывает: в конечном счете мы не можем с уверенностью определить, произошло ли что-нибудь, и если произошло, то что именно. Рассказы о видениях Константина безнадежно противоречат друг другу, и даже если мы выберем какой-нибудь один рассказ и решим опираться на него, в каждом случае нас ждут огромные проблемы. Например, Евсевий в самой полной версии своего рассказа ссылается на слова самого Константина через много лет после происшествия. Однако и у Константина, и у самого Евсевия были предубеждения – иначе говоря, причины рассказывать эту историю определенным образом. Более того, Константин, несомненно, видел события прошлого в свете всего пережитого и передуманного за прошедшие годы, так что его воспоминания о прошлом вполне могли не соответствовать действительности – или тому, что сам он в прошлом считал действительностью.

Подробнее: Rambo and Farhadian, The Oxford Handbook of Religious Conversion.

с некоторыми поправками и дополнениями самого Вайсса: “The Vision of Constantine,” Journal of Roman Archaeology 16 (2003), 237-59.

См., например, Potter, Constantine the Emperor : «В 312 году Бог Константина был сразу Солнцем и христианским Богом. И, возможно, совершить этот переход было не так уж трудно, ведь в некоторых христианских общинах бог солнца уже отождествлялся с Христом» (с. 158–159).

Евсевий полагает: Максенций понимал, что мост может рухнуть, и рассчитывал заманить Константина и его армию в ловушку. Однако план этот сработал против него самого, когда армия его была окружена, разбита и пыталась бежать обратно в город. Предположение интригующее, однако выглядит не слишком правдоподобно.