Виктор Жаворонок - Слово о Рэйки. Книга третья. Элегия Рэйки

Потом она почему-то пересела на другую лавочку, и теперь уже новые пассажиры выслушивали ту же самую историю и отвечали на вопрос о том, остановится ли поезд на нужной ей станции. Затем она снова пересела, и там все повторилось. Так она прошла почти по всему вагону и везде распространяла свое раздражение и недоверие.

В вагоне стало жарко, и старуха сняла с головы свой платок. Взглянув на нее, я поняла, что ей не более сорока лет, а то и меньше. Однако морщины вечного недовольства и раздражения и наполненные ожесточением глаза, так исказили ее лицо, что она выглядела на все семьдесят, а то и восемьдесят лет. Ни одной, сколько-нибудь спокойной фразы от нее так никто и не услышал. Наполненные злостью слова непроизвольно сочились из нее ядом как вода из плохо закрывающегося крана.

Наконец поезд остановился у какой-то станции. Эта женщина снова взгромоздила на себя все свои сумки и под те же самые ворчания вышла из вагона.

Поезд пошел дальше. Я продолжала спокойно наслаждаться весной.

Армейские переживания

Приближалось восемнадцатилетие моего сына. Он был достаточно здоров для того, чтобы быть призванным в армию. Вы сами знаете, что сейчас представляет собой служба в армии, поэтому понятно, что у него не было никакого желания в ней служить. Как и многие другие молодые люди, он даже предполагал, что будет бегать и прятаться от призыва.

Я и отец с ним поговорили и сказали ему, что это не очень хорошее решение. Мы предложили ему перестать беспокоиться по этому поводу и довериться тому, что будет происходить. Он немного поерзал, но согласился. На том и порешили. Жизнь пошла так, как она шла.

За месяц до очередного призывного периода сыну исполнилось восемнадцать лет. 17 ноября в 16 часов ему пришла повестка, что 18 ноября в 8 часов утра ему уже предлагалось прибыть в военкомат для призыва на службу. Времени ни для сборов, ни для прощания с друзьями и родственниками практически не оставалось. Это, наверное, было и хорошо, что особо раздумывать и разгуливать ему не пришлось. Мы очень быстро собрали близких и его друзей на прощальную вечеринку. Утром поехали в военкомат.

Отец настоял на том, чтобы перед военкоматом сын заехал в какую-нибудь церковь и получил благословение у священника на службу в армии. Но было ранее утро, и не все церкви работали, так что благословение удалось получить только в третьей церкви. После чего мы уже поехали в военкомат, а оттуда сына повезли на призывной пункт.

Мы с мужем немного беспокоились – куда его направят? Я хотела дать Рэйки на ситуацию, чтоб направили не в очень опасные места, но муж мне запретил, сказав: «Именно сегодня – не беспокойся. Пусть будет так, как положено по промыслу Божию». Ближе к вечеру сын позвонил и сообщил, что направляют в пограничные войска на финскую границу. Мы обрадовались, что он будет служить в спокойном месте.

Его служба началась с учебки.

Итак, место-то спокойное, но все проблемы мы носим в самих себе. Не прошло и нескольких недель, как выяснилось, что характер у нашего сына еще «гражданский», свободолюбивый, а это для службы в армии совершенно не годится. Там нужны совсем другие качества. Поэтому у сына начались неприятности. В итоге, даже в спокойном месте его служба стала очень сложной. После учебки его грозили направить на самую дальнюю и заброшенную точку, где он должен был бы «трубить» без всяких увольнений и в самых тяжелых условиях. А финская граница-то очень длинная, и самые дальние точки на ней – на самом Севере, это – не сахар.

У меня с мужем снова появился повод для волнений. Я опять подумала дать Рэйки на гармонизацию ситуации, но муж снова отсоветовал, сказав, что надо доверять жизни, мы не можем по каждому поводу подкладывать «подушечку Рэйки» под своего сына. Я стала с молитвами за себя и за сына давать Рэйки самой себе.

Через некоторое время нам позвонили из военкомата. Муж был дома, и весь разговор был с ним. У него спросили, действительно ли наш сын служит в армии в пограничных войсках. У мужа екнуло сердце, но как он потом сказал, он мгновенно отогнал от себя всякие страхи. Муж это подтвердил, и сам спросил: «А в чем дело?»

Дело оказалось в том, что приближались выборы в Думу, и один из высокопоставленных военных чиновников, имевший отношение к пограничным войскам, решил баллотироваться на выборах в нее. Ему захотелось во время предвыборной кампании побывать в семье какого-нибудь военнослужащего-пограничника. Из военкомата звонили по нескольким семьям, чтобы подобрать подходящую. Выбор остановился на нас.