Елена Арзамасцева - Верблюд. Повесть

Она вновь открыла чемодан, и, покопавшись в бумагах, лежащих сверху, извлекла оттуда небольшую мгновенную фотографию, сделанную фотоаппаратом «POLAROID», где горделиво возвышался «корабль пустыни» на фоне местной автобусной остановки и ларька, в котором предприимчивые кавказцы продавали шаурму. Верблюда за уздцы держал мальчик лет двенадцати, а рядом пристроился, улыбаясь, невзрачный мужичонка в обтрепанных спортивных штанах.

– Полюбуйтесь на Гену, – лейтенант передал фотографию Иваненко.

– Да знаю я его хорошо. И верблюда тоже знаю, только не сообразил, о ком речь идет. И осел тут раньше был. Но мы же о фермах говорили, а это – единичные штуки.

Закурив, Иваненко продолжил:

– Тут на хуторе один мой знакомый раньше жил. Это – его животные. Он с ними на трассу ходил, и полароидом всех желающих фотографировал – верхом на верблюде или на осле. Разумеется, за деньги. И детишек за деньги катал. Кстати, неплохо зарабатывал, потому что возле него всегда машины с детьми останавливались.

Верблюда и ослика на трассе вдруг вспомнили все милиционеры, неоднократно проезжавшие мимо них. Оказалось, что даже водитель Василий не раз катал на верблюде своего племянника.

– А где сейчас твой знакомый? – спросил лейтенант.

– Да он уехал куда-то, с полгода назад, наверное. Вместе с семьей. И животных его я после этого не видел. Думал, с собою их увез. А оказалось, Гене верблюда продал. Кстати, где верблюд? Пойду во дворе поищу, – с этими словами Иваненко вышел из комнаты.

– Вот, что, гражданочка, ехали бы вы домой – в Волгоград. Гена ваш никуда не делся. Отработает с верблюдом кредитные деньги, и вернется, – сказал успокаивающе Владимир Петрович, убирая листок с объяснением в папку.

– Да некуда мне ехать, – снова громко заревела Валентина и почти выкрикнула сквозь слезы, – я квартиру продала, а деньги мужу отдала!

– Вот как? – удивился лейтенант, снова доставая из папки документ: – А вот тут поподробнее.

– А что – поподробнее? – всхлипывала Валентина: – Кредит-то мы взяли, а отдавать и проценты платить нечем. Мне, как назло, на работе зарплату за три месяца задержали, а у Гены бизнес не пошел. Он мне каждый день звонил в больницу и докладывал, как у него дела. Говорил, что ему продали бракованного верблюда – через две недели верблюд облысел, а потом и вовсе сбежал. А мне как раз начали названивать из банка – первый взнос мы не оплатили, второй тоже. В банке стали требовать оплаты процентов, грозились, что в суд на нас подадут. Тогда Гена предложил мою квартиру продать, погасить кредит с процентами, а на оставшиеся деньги дом достроить. Квартиру я продала месяц назад. Новые хозяева мне разрешили немного пожить, пока я не решу вопрос с мебелью и пока они бумаги на квартиру не получат. Деньги мне сразу же дали. Большая часть из них ушла на погашение кредита, остальные Гена забрал. Решили, что, когда мебель продам, я к нему перееду, предварительно телеграмму дам. Вот, я все за бесценок распродала, на работе рассчиталась, телеграмму отбила. Вчера с чемоданом приехала. На остановке никто меня не встретил. Ну, думаю, заработался, наверное, или телеграмму не получил. Расспросила людей на трассе, нашла хутор, пришла по адресу, а коттеджа нет. Захожу в эту хибару, а тут – человек повешенный. Я так испугалась, что закричала и назад побежала. А дальше вы все знаете. Что мне теперь делать? Денег у меня мало, даже снять комнату на один месяц не хватит. Да и возвращаться на работу стыдно. Там так радовались, что я замуж за бизнесмена вышла.

– Ситуация хуже не бывает, – посочувствовал ее лейтенант, пока женщина подписывала свои показания: – Если честно, то я не думаю, что деньги у вашего мужа кто-то украл.

– А верблюда нигде нет, – сообщил возвратившийся Иваненко, – даже корма, заготовленного для него не видно. Видимо, верблюд живет в другом месте.

– Ладно, – Владимир Петрович ударил ладонью по столу, – потом будем выяснять, где верблюд, а сейчас садись на место гражданки и дай показания, как обещал.

– С радостью, – откликнулся Иваненко, усевшись на табурет:

– Я, старший сержант милиции Иваненко Владислав Федорович, в течение последних десяти лет работаю в должности милиционера патрульно-постовой службы нашего районного отдела милиции. В мои обязанности входит охрана правопорядка, то есть выезды в составе подвижной милицейской группы по звонкам граждан для пресечения действий хулиганов и пьяниц.

– Это я знаю, – перебил его лейтенант: – Давай, о Синюкове.