Юлия Идлис - Осенило – написал

Что из этого – будущий плохой сценарий, а что – хороший? А фиг его знает. Так не поймешь, надо расписать подробнее – например, в поэпизодник.

Хорошо, расписываем. На вопли сантехника Васи из подсобки закрытого по воскресеньям супермаркета выходит охранник Петя. Вася пускает в ход все свое красноречие – но Петя оказывается глухонемым. Тогда Вася с помощью жестов и рисунков хуем по снегу убеждает охранника Петю пойти на должностное преступление и вынести ему из подсобки бутылку водки. (Про принца Вальдемиона придумайте сами, а про искусственный интеллект я ничего не скажу, чтобы не палиться.)

Вроде бы ничего, да? Интересно. Герой этот, Вася, вполне себе вырисовывается: вроде бы алкаш, но находчивый и даже где-то оригинальный. Не пасует перед обстоятельствами. Умеет находить общий язык с людьми.

Получается, это – будущий хороший сценарий? А вот фиг. Потому что дальше мы переходим собственно к расписыванию сцен – и тут выясняется, что самое главное не придумано. А именно: что такого можно нарисовать хуем на снегу, чтобы убедить глухонемого охранника в воскресенье утром украсть из подсобки супермаркета бутылку водки для человека, которого он впервые видит? То есть – что конкретно говорит, показывает и рисует в этой ситуации Вася?

Что, не знаете? Вот и я тоже не знаю. И правила драматургии мне тут никак не помогают – потому что они на самом деле не про то, как придумывать истории. Они про то, как проверить, что придуманная тобой история – не полная и окончательная херотень. Но для того, чтобы это проверить, историю сперва придется придумать…

…Вот мы и мучаемся – все, от мала до велика, от студента киношколы до Аарона Соркина. Пишем первый драфт (где Вася рисует хуем хуй – это первое, что приходит в голову). Плачем. Пишем второй драфт (где Вася рисует на снегу целый комикс, объясняя охраннику, что требуется сделать, – но, пока он все это рисует, хуй замерзает и отваливается, и получается мрачнейшая социалка про алкаша без хуя, который умер от переохлаждения у ног глухонемого охранника супермаркета…). Лезем на стенку. Пишем третий драфт (где Вася рисует древнюю мандалу – но охранник и ухом не ведет, мы же не хоррор пишем, а драму или даже романтическую комедию, какие в жопу мандалы?!). Рвем на себе волосы. Просим у заказчика отсрочки по дедлайну. Пресмыкаемся. Пишем четвертый драфт…

Допустим, однажды – драфту к пятнадцатому – нам удается найти то самое, что Вася нарисовал, чтобы все получилось. Мы прыгаем по комнате с воплями «Я чертов гений!». Мы чувствуем, что если бы нам такое нарисовали хуем по снегу, мы бы отдали этому человеку ключи от квартиры и собственную жену в придачу. Ну, может, не жену, но уж тещу-то бы точно отдали. Мы отправляем финальный драфт продюсеру с режиссером – и ждем свое великое кино на экране.

Дальше наш сценарий читает режиссер. Там трагическая сцена, в которой Вася рисует Пете на снегу самое главное. И режиссер думает: «У меня в кадре человек будет рисовать хуем в сугробе. Хуй не такой уж и длинный, так что актер будет ползать по двору практически по-пластунски. Блядь, у меня человек с голой жопой ползает по-пластунски по двору супермаркета; как это показать, чтобы никто не заржал?!»

И начинается: первый драфт режиссерского сценария, второй, третий. Отсрочка по дедлайну. Съемки сползают. Творческие цеха бьют копытом. Актеры стареют, сходят с ума и умирают…

В общем, вы уже поняли, что написание сценария – это сплошное мучение на всех этапах. Что же с этим делать? Да ничего особенного. Просто – не сдаваться, как тот Вася. Писать свои драфты – в надежде дописаться до чего-то прекрасного, что никогда раньше не приходило никому в голову. И надеяться, что все остальные участники процесса тоже допишутся/дорепетируются/доснимаются до чего-то такого.

Тогда с хорошей вероятностью у всех нас вместе получится великое кино. Если, конечно, никто из нас не сойдет с ума и не сопьется раньше.

Очень часто сценарист вместо технического задания получает неопределенные абстрактные понятия. Например, «интересная история» и «необычный герой». Или вот «живые диалоги».

«Живые диалоги» означают, что персонажи в кадре говорят «прямо как в жизни». То есть – точно, остроумно, находчиво, емко. Без повторов и ненужных пауз. Опуская все несущественное и скучное. Ничего не говоря «в лоб», но подбирая такие слова, что собеседник все равно понимает, что «Передай, пожалуйста, соль» – это «Ты мне, сука, всю жизнь испортила!» И все это – очень лаконично, но при этом с конфликтом и напряжением.