Сын мессии пользовался доверием и любовью на десятках миров, и это очень радовало Чейна. Со временем у него мог появиться весьма толковый помощник. Правда, Селию такая перспектива не очень-то радовала, она опасалась, и не без оснований, за своего единственного сына, и предпочитала его видеть рядом с собой. Но похоже, это время подходило к концу. - Отец, это правда? – подойдя ближе, спросил юноша. В его разноцветных сине-карих глазах (еще один, на этот раз не очень приятный подарок от матери, из-за которого Селия страшно переживала) светилась ярость. - Ты о чем, сынок? – варганец попытался уйти от ответа, но Томас не дал ему такую возможность. - Это правда, что мне сказал Гваатх? Ну, что ты не собираешься брать меня на Голконду? - Да, это правда, - спокойно сказал Чейн. - Но почему?! Разве я не полноправный член твоей команды? Дилулло летит с тобой, и Драгов, Вильфорд, Баум, Овермар – словом все, кроме меня! Это несправедливо! Я больше всех вас общался с этим иммигрантом Мегледом! Я недурно овладел языком голкондян, так что ты можешь обойтись без местного переводчика. Кроме того я… Чейн поднял руку, и Томас сердито замолчал. - Сын, ты произнес всего несколько фраз, и при этом четырежды повторил слово «я». Не многовато ли? Понимаю, что юность эгоистична, и это нормально. Ты очень озабочен самоутверждением, хочешь всем и каждому из нашей команды доказать свою полезность и незаменимость. - А разве это не так? – перебил его Томас, но тут же прикусил язык, увидев, как сурово сдвинулись брови отца. - Да, это так – но не совсем! Не спорю, что ты замечательный полиглот, и умеешь как никто другой быстро вникать в самую суть мировоззрения любого народа, даже негуманоидов. Мне такое не дано, о чем я искренне сожалею. Кроме того, ты умеешь мгновенно найти взаимопонимание со многими людьми и не людьми, им нравится твой открытый, доброжелательный характер. Рангор считает тебя непревзойденным контактером, а такие люди встречаются крайне редко. К тому же, ты нравишься женщинам разных народов и рас – а этим не может похвастаться никто из нашей миссии! Все это так, но… - Что «но»? – нетерпеливо спросил Томас. - Об этих «но» можно говорить часами! Вспомни, сколько раз тебя подводила невыдержанность, стремление как можно быстрее добиться успеха в порученном тебе деле. Вспомни, как наивно ты попадался в самые элементарные ловушки, как легко поддавался на провокации… Пойми, я вовсе не обвиняю тебя! В семнадцать лет я был грубым, неотесанным, невежественным болваном, варваром и пиратом, которому ты бы и руки не подал. Лицо Томаса вспыхнуло от смущения: - Отец! - Не спорь – я знаю, о чем говорю. Молодой Звездный Волк по имени Морган Чейн был далеко не подарком. Уж скорее, он был проклятием господним! Ты выше того болвана на три головы, причем во всех отношениях. Ну, разве что силенка не та… Но в поединке ты наверняка взял бы верх, потому что старина Банг обучил тебя многим видам галактических единоборств, а мать – умению действовать психомечом и психощитом. Все это так! Однако ты еще остался мальчишкой, и сам прекрасно это осознаешь. В особо сложных ситуациях ты можешь, пусть и невольно, подвести нашу миссию. Конечно же, если бы ныне шла речь о высадке на обычный полуварварский мир, то я без колебаний взял бы тебя с собой. Но Голконда – это нечто особое! Никто не знает, чем закончатся наши переговоры. Я даже не знаю, состоятся ли они вообще. Голконда живет обособленной жизнью десятки веков, а это не шутки! Томас печально опустил голову. Как ни горько ему было сознавать, но отец прав. - Может быть, стоит оставить этот мир в покое? – тихо произнес Томас. – Ну, не хочет население этой планеты входить в состав галактической Империи – и ладно! Пусть живут, как хотят. Чейн недобро сощурился. - Все не так просто, сынок… Вспомни, о чем рассказывал нам Меглед. Цивилизация Голконды уникальна во многих отношениях. Мне не известно другого мира, включая самого варварского, где в такой степени процветал бы культ уродства! Главным богом на этой планете считается Золото, и алчность возведена в высшую добродетель. Чем богаче человек на Голконде, тем он считается более достойным, независимо от его личных, чисто человеческих качеств. Не существует ни одной заповеди Христа, которая бы не нарушалась на Голконде, а само имя сына Божьего там подвергается всяческой хуле. Если верить словам беглеца, то в каждом городе и в каждой деревне на Голконде стоят изваяния распятого Христа, и в него принято по праздникам кидать камни и экскременты.
Читать дальше
