Николай Трус - Кораблекрушения

Случись эта катастрофа раньше, мы с вами вряд ли узнали бы что-нибудь определенное. Скорее всего в газете «Правда» (информационном органе Коммунистической партии Советского Союза) появилась бы заметка «Погибли при исполнении задания» с кратким правительственным сообщением, без упоминания о подробностях устройства лодки и о том, что на ее борту находилось ядерное оружие. Но пришло время «перестройки» и «гласности», и читатель с изумлением узнал, что катастрофы, граничащие с ядерной военной опасностью, случаются не только «у них», но и «у нас». К сожалению, наши люди стали постепенно к этому привыкать после чернобыльской аварии. Такой же «Чернобыль» мог случиться теперь гораздо ближе от берегов безмятежной Европы. В этот раз мужество подводников (а не пожарных, как в Чернобыле) спасло мир от катастрофы.

7 апреля 1989 г. Норвежское море, 72-я параллель, 39 сутки автономного похода атомной подводной лодки «Комсомолец». На борту 69 человек экипажа.

Вот как все происходило:

11.00 — доклад вахтенных, замечаний нет; 11.03 — датчики главного командного поста показывают, что в седьмом отсеке температура повысилась до 70 °C; 11.06 — аварийная тревога, всплытие на безопасную глубину 50 м; 11.10 — пожар в шестом, а затем в пятом отсеках; 11.16 — всплытие на поверхность; 12.17 — заглушен ядерный реактор; 12.26 — в штаб Северного флота поступает закодированный сигнал об аварии.

Командир и экипаж ведут себя безупречно. Неисправна техника на лодке. Люди задыхаются в масках, не справляются с пламенем, спасательные плоты невозможно спустить на воду. Помощи нет и быть не может — ближайшие суда на подходе. Ближе только норвежцы, но они не знают, что «SOS» советским военным кораблям передавать запрещено.

17.08 — «Комсомолец» с дифферентом на корму — свыше 70 градусов (почти вертикально!) уходит под воду.

Итог страшен: 42 погибших военных моряка. Они погибли от удушья, огня, переохлаждения, от того, что просто не умели плавать.

Это факты, а что происходило на лодке? В тот день, 7 апреля 1989 г., экипаж атомной подводной лодки «Комсомолец», выполняя боевое задание, находился в Норвежском море на небольшой глубине. В штурманской рубке был мичман Александр Копейко. Последние цифры, которые он запомнил из показаний приборов: курс 200, координаты — 180 км юго-западнее острова Медвежий. Вся команда была поднята на ноги сигналами тревоги. При этом, как записано в корабельном уставе, каждый должен срочно явиться в свой отсек и занять рабочее место. Некоторые моряки, разбуженные тревожными сигналами, вскочили с коек и, не одеваясь, побежали на исходную позицию. Через несколько минут все узнали, что в седьмом отсеке пожар. Горит проводка, короткое замыкание. У мичмана Александра Копейко была другая функция — следить за месторасположением корабля, держать нужный курс. В момент возникновения пожара командир лодки Евгений Ванин отдал приказ всплывать. Радисты должны были доложить на базу координаты подводной лодки. К месту происшествия вылетели советские самолеты.

Вспоминает штурман лейтенант Андрей Степанов: «После сообщения о пожаре в седьмом отсеке доложили по внутреннему телефону, что огонь полыхает в третьем и четвертом отсеках, а потом, как выяснилось, короткое замыкание произошло еще в двух — в пятом и шестом. На нашем посту загорелось электрооборудование, пошел сильный дым. Все включили индивидуальные дыхательные аппараты. По всей видимости, везде на корабле стали взрываться пульты и щитки электропитания».

Корабельный устав лаконичен: при пожаре необходимо задраить свой отсек, чтобы огонь не перекинулся на соседний. Нужно тушить пламя. Так и сделал старший матрос Нодар Бухникаш-вили. Он задраил отсек и до последнего боролся с огнем.

Первым погиб Бухникашвили. В соседнем, шестом, отсеке в смертельную схватку с огнем вступил мичман Владимир Колотилин. Он так герметично задраил свой отсек, что никаких признаков пожара не было видно. С его поста не проникали ни дым, ни пламя. Владимир тоже погиб.

Подлодка раскачивалась на трехбалльной волне, а пожар продолжался в третьем, четвертом, пятом и седьмом отсеках. Корабль дымил. Дым заметили советские самолеты, прибывшие к месту трагедии, чтобы привести к терпящим бедствие ближайшие рыбацкие суда. Потом в небе появился «Орион» — норвежский поисковый самолет. Зафиксировав горящую лодку, он разбросал вокруг нее буи обнаружения.