Виктория Дубицкая - Капитализм под копирку. Иллюзии эффективных менеджеров

К весне 1994 года основной костяк штата «Прима-банка» составляли молодые энергичные технари и экономисты, а также студенты старших курсов финансовых и экономических вузов. И те и другие работали и учились одновременно. В то время казалось, что необходимость набирать непрофессионалов обусловлена состоянием российской экономики, отсутствием банковских специалистов на рынке. Сегодня мы можем сослаться также на мнение М. Хаммера и Дж. Чампи, авторов нашумевшей теории реинжиниринга. Они предупреждали, что опытные профессионалы не годятся для работы, если нужно использовать новые принципы организации и технологии, ведущие к резкому повышению эффективности. Старые специалисты мыслят и действуют по шаблону, и перестроить их сознание сложнее, чем дать профессиональные знания тем, кто умеет учиться. Хаммер и Чампи даже в условиях стабильного западного общества предлагают набирать в такие предпринимательские команды бывших учителей, исследователей, детективов [5].

Невозможно удержаться еще от одной цитаты, на этот раз из интервью И. Римана того же 1994 года: «Если чувствуешь, что человек растет, все в порядке, если стоит на месте – его пора увольнять. Вот тут-то и нужно использовать формальные критерии работы, например, дать ему четко определенное задание на месяц и поставить условие: либо – либо. Это его или подстегнет, заставит выложиться, и он перейдет на какую-то новую ступень развития. Или – если нет – увольняя его, ты будешь перед ним чист. Нужно уметь человека менять, а менять и ломать – это одно и то же».

По мнению Питирима Сорокина, крупнейшего американского социолога русского происхождения, в каждом обществе «функционирует своего рода “сито”, которое, как бы просеивая индивидов, позволяет некоторым подниматься наверх, оставляя других на нижних этажах, и наоборот» [6]. Такое «сито» сохраняет устойчивость стратификации общества. Сорокин рассматривал семью, школу и церковь, а также профессиональные сообщества как универсальные средства тестирования, действующие в любом обществе. Если заменить церковь на компартию, то все они успешно действовали в советское время.

Интересно наблюдать состояние такого «сита» в период радикальных общественных перемен, когда социальная структура деформирована, а социальные слои в значительной степени дезинтегрированы. В «Прима-банке» была создана территория, на которой все советские социальные фильтры потеряли свою силу. Вместе с тем на примере «Прима-банка» мы видим способ формирования нового «сита». Оно создавалось по принципу оппозиции старому.

Здесь строжайшим образом запрещалось принимать на работу по родственным связям, тест семьи больше не признавался. Точно так же профессиональное образование больше не считалось надежным тестом качества специалиста. Напротив, на работу охотно принимались представители других профессий и просто студенты. «Работа у нас дает гораздо больше знаний, чем время, проведенное в студенческой аудитории», – любили повторять в банке. Профессиональное, в данном случае банковское, сообщество как тестирующее и дистрибутивное средство для персонала также отвергалось. Высокий статус в советской банковской среде, занимаемые в прошлом должности при приеме на работу были скорее негативным признаком.

Думается, в таком подходе к отбору кадров можно увидеть проявление некоей общей закономерности. Россия в годы перестройки оказалась обществом с перепроизводством элиты, такой случай описывается Сорокиным. Предположим, что система социального отбора оказалась мягкой, в результате чего в обществе производится слишком много членов высшей социальной страты, значительно больше, чем существует постов, должностей, на которых их можно было бы использовать. Тогда «неудачники» из числа произведенной элиты, которым не достались статусные должности и не обеспечено дальнейшее продвижение вверх, «начинают создавать свои собственные “возвышающие” организации. Так как эта организация не обладает привилегированным местом при существующем режиме, ей приходится быть критичной, предприимчивой, оппозиционной, радикальной и революционно настроенной» [7].

Так и в России начала 90-х в воронку, созданную новыми экономическими условиями, ринулись «неудачники» из числа советской элиты, те, кто по своим личным качествам претендовал на высокий статус в старой социальной структуре, но кто по тем или иным причинам не преуспел в ней. Отметим, что речь идет, если использовать терминологию Сорокина, о «перепроизведенной элите», то есть тех, кто уже имел высокую тестовую оценку в прежней системе и побывал на статусных позициях, – поэтому Сорокин берет слово «неудачники» в кавычки. Именно эти «неудачники» элиты (комсомольские и партийные работники, молодые ученые и преподаватели, аспиранты и кандидаты всяческих наук, министерские чиновники и дипломаты, разведчики и контрразведчики) – все, кто уже занимал свое место в социальных лифтах старой системы, однако претендовал на большее, обойденные теми, кого они сами отнюдь не считали более достойными, неудовлетворенные своим статусом, нереализованные, с нерастраченными, но значительными силами, не страшащиеся потерь (прежние достижения они ценили недорого), – и стали первыми российскими предпринимателями, строящими новую «возвышающую организацию» – капитал [8].