Карл Ренц - Дао дэ неглиже

Ты никогда не сможешь достичь свободы. Если бы свобода была достижима, то это была бы обусловленная свобода. Если бы То, чем является свобода, было обусловлено обстоятельствами, то свобода сама была бы обстоятельством. Обусловленным и контролируемым. Тогда из-за нее можно было бы вести войны. И это и впрямь принесло бы какой-то результат. Можно было бы что-то завоевать и что-то потерять. Жуть!

Мои слова в высшей степени легки

для понимания

И в высшей степени легки

для осуществления.

Но люди не могут взять в толк

и воплотить в жизнь.

Ты хочешь ощутить То, чем являешься? Так Ты превратишься в ищейку. Нет причины не становиться ею. Это называется «бытием сторожевой собаки». Всегда на страже. За каждым движением, каждым волоском идет наблюдение, за тем, что «я» сейчас делаю и как «я» пробуждаюсь. Незадолго до того, как встать, «я» уже тут как тут. Всегда на страже. Вечный сторожевой пес. «Я» так бдителен. «Я» так близок к Себе. «Я» практически чую Себя.

Вопрошающий:Но ведь есть моменты, в которые мы воспринимаем Себя сильнее обычного.

Карл:При оргазме? При оргазме, когда двое сливаются воедино и больше нет ни того, ни другого, — тогда ощущаешь Себя сильнее всего, потому что не ощущаешь «себя» вообще. Это кульминационный момент: когда перестаешь ощущать «себя», потому что больше никого нет. Оба исчезли полностью. Полностью растворились в оргазме. Ты больше не ощущаешь «себя». Это кульминация Бытия. Совершенно так, как в глубоком сне.

Так что watt mutt, dat mutt (что есть, то есть): каждый отправляется в постель с «другим», потому что не хочет ощущать «себя». Поскольку, пока Ты ощущаешь «себя», что-то всегда не так. И при оргазме «ты» полностью поглощен восприятием. В избытке этой энергии «ты» исчезаешь как переживающий. Это называется «кульминацией»: отсутствие «я», маленькая смерть. Снова и снова, вверх-вниз, лишь бы только исчезнуть.

Аэробика без-«я» ковости. Ты борешься с другим до упаду; борешься сообща.

А здесь помирают со смеху. Что одно и то же. Собственно говоря, каждый приходит ко мне, чтобы усмеяться до смерти. Некоторые еще и плачут до смерти. Что одно и то же. Когда смеешься или плачешь, думать невозможно. А без думания нет «я».

Знание того, что не знаешь, — высшее.

Неведение знания — недуг.

Совершенномудрый не недужен тем,

Что признает это недугом.

Тем самым и не недужен.

«Станьте, как малые дети» просто означает: выкинь прочь все это дерьмо — переживания, мировую мудрость, кладики, которые Ты таскаешь с «собой»! В осознании того, что они ничего не стоят, они сразу же исчезают.

Тебе от них все равно нет никакой пользы. Так просто забавляйся, занимаясь поиском. Наслаждайся поиском. Или же радуйся, что не можешь достичь понимания, поскольку им в любом случае невозможно овладеть. Слава Богу!

И предполагается, что этот болтливый чудила, вещающий со стула, должен понимать Это? Он может говорить об Этом, но он не знает, о Чем он говорит. Если бы я понимал То, о Чем рассказываю, Бог ты мой!..

Но что-то всегда понимает. Это странная вещь для «понимающего», стоящего рядом; ведь он всегда просто тупо топчется на месте. Он никогда ничего не понимал. Если ты хоть раз отпустишь его, понимание придет само собой. Тогда все будет само собой говориться, само собой пониматься. Так что?

И если до Тебя это сейчас не доходит, о'кей: «я» этого никогда не поймет. Но ведь Ты замечаешь, что-то в Тебе понимает это совершенно естественным образом. Там вообще нет вопросов. И никакого непонимания и необходимости понимать. Там присутствует абсолютная безвопросность, разве нет?

А здесь сидит сомневающийся, «хотетель» понимания, который немедленно принимается за самоврачевание. Это его природа. Как с ней бороться? Он то и дело что-то бормочет и ломает над чем-то голову.

Да пусть бормочет. Фантому всегда сразу же требуется сомнение: «Было это сейчас — не было? А вот сейчас — это оно?». Ха! Да это никогда не кончится!

Но нет никакой разницы. Естественному пониманию, Тебе, начхать, являешься ли Ты иллюзией или аристократом духа и знаешь ли Ты о своем непонимании.

Когда не боишься авторитетов —