Рам Дасс - Полировка зеркала. Как жить из своего духовного сердца

Мое тело испытывает боль. Я записываю ее появление для врачей, но не отождествляюсь с ней. Я отождествляю себя с тем, что являюсь свидетелем боли. Физическая боль в теле, но я — не мое тело. Мое тело там, а я здесь. Боль — часть тела. А если мы говорим о психологической боли, она из эго, которое тоже там. Я помню, что я — мое самосознание, моя осознанность. Я внутри, и я живу с болью — не как боль, но с болью.

Это еще один момент, в котором инсульт оказался полезным: он подтолкнул меня в мою душу. Не оставил меня барахтаться в физических проблемах моей инкарнации, но пришел на подмогу, забрав меня в мою душевность.

Вспомните историю из «Рамаяны», в которой Равана, царь демонов, похищает Ситу, мать-землю или душу, которая замужем за Господом, Рамом. Он уносит ее в столицу демонов на остров Шри Ланка. Когда в поисках Ситы на берег океана в Индии приходит армия обезьян и медведей, Джамбаван, царь медведей, напоминает Хануману о его божественной силе. Тогда Хануман совершает рывок своей веры и летит через океан, чтобы найти Ситу.

Когда у себя в уме я силился принять этот инсульт, пришло сообщение от моего доброго индийского друга. Так же, как Хануману надо было напомнить о его силах, мне, по мнению моего друга из Индии К. К. Саха, требовалось напоминание о силе моей веры. К. К. написал простые слова, которые ему обо мне сказал Махарадж-джи: «Я что-нибудь для него сделаю». Одного этого воспоминания было достаточно, чтобы моя вера вернулась. Мою душу вновь укутало одеяло любви Махарадж-джи.

Сиддхи Ма, индийская Мать, которая содержит ашрамы Махарадж-джи, увидела документальный фильм Микки Лемле обо мне и инсульте под названием «Яростная милость». В фильме я говорил о попытке увидеть инсульт милостью Махарадж-джи. Она отправила мне сообщение о том, что Махарадж-джи никогда не дал бы мне инсульт. Наконец я понял, что инсульт был естественным результатом моей собственной кармы. А милость Махарадж-джи в том, чтобы помочь мне разобраться с последствиями инсульта. И действительно, возможность разобраться со страданиями от инсульта изменила мою жизнь.

Я определенно не пожелал бы инсульта никому, но у моего была положительная сторона. Хотя я ненадолго потерял веру, со временем она закалилась и углубилась. Хотя в какой-то момент я был переполнен страданиями, в итоге я нашел место в себе, уверенное, что инсульт — часть моего пробуждения. Это была милость.

Жизнь как с безупречностью, так и с болью страдания позволяет мне принимать боль, не отталкивая ее, потому что у меня есть баланс внутри. Я участвую во всеобщем развертывании, и к нему относятся страдания.

Когда Филлис, моя мачеха, умирала, боль, через которую она проходила, вынудила ее отказаться от цепляния за тело и привела к ее духовному пробуждению в течение нескольких дней перед смертью. Я не дал бы ей такую боль, но кто я такой, чтобы осуждать? Как человеческое существо с эмоциональным сердцем, я сталкиваюсь с таким парадоксом: мне хочется облегчить страдания, но в то же время другая часть меня понимает, что иногда в страдании есть милость. С духовной точки зрения иногда страдания — это наждак, пробуждающий людей. Стоит вам начать духовное пробуждение, как вы принимаете существование собственных страданий и начинаете работать с ними как с инструментом дальнейшего пробуждения.

Когда вы страдаете, кажется, что страдания заполняют ваш мир. Представьте себе кадрирование фотографии с тучей. При слишком детальном кадрировании вы видите только серый кусок тучи. Но если фотография берется в большем масштабе, повсюду вокруг тучи вы видите голубое небо. Это и есть милость.

Вся игра построена на вере. Вера приходит через милость. В Библии апостол Павел говорит: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился».

Когда вера обретает силу, достаточно просто быть. Без веры доминируют экзистенциальные страхи и сомнения, которые есть у всех. С верой у вас нет страха. Без веры вы боитесь.

Ставя после инсульта собственную веру под вопрос, я начал спрашивать себя: «Вера во что?» Я обнаружил, что верю в Единство — не в Махарадж-джи, как человека, но верю в него, выступающего дверью в Единство, верю в Единство в Махарадж-джи. Единство — состояние существа. Опять же, это то состояние, где, как сказал великий южноиндийский святой Рамана Махарши, «Бог, гуру и Самость есть одно». Махарадж-джи просто поднимал палец и говорил: «Суб ек» — «Всё Одно».