Владимир Власов - Путь к бессмертию

Я с лёгким весельем порхал в темноте,

Кружась, удивлялся ночной красоте.

Внизу от костра догорал уголёк,

Ко мне от земли подлетел мотылёк.

В него воплотился мой верный даос,

И вновь он мне задал свой вечный вопрос:

– «Ну, как себя чувствуешь ты в пустоте,

Душой отдаваясь земной красоте?

Ведь, сверху другая совсем красота,

Мы сможем с тобой облететь все места.

Увидим мы сверху с тобой всю страну,

И сможем познать в глубине старину.

Чтоб так путешествовать, нужно уснуть.

Давай же быстрее отправимся в путь.

Во сне мы увидим, страна чем живёт,

Чем полнится мир, и чем дышит народ.

Что в нас на земле изменилось с тех пор,

И будем в полёте вести разговор.

С тех пор как Чжуанцзы во сне бабочкой стал,

В народе летать – не померк идеал.

В порханиях мыслей мудрость познав,

Всех тянет в полёте подняться во снах.

У всех врата духа отверсты во сне,

Чтобы вдохновение черпать извне,

И образов тень, устремившись в полёт,

Вносить в зримый мир наш из чёрных пустот.

Глухое небытие, в нём – пустота,

В котором таится вся тайн простота.

И только во снах в нём открыто окно,

Имеют лишь с ним все начало одно.

Летают во снах все за Китайской стеной,

Никак я не думал, что так будет с тобой.

Не только все мы, поэтичный народ,

В стране этой каждый стихами живёт.

У многих – желанье: приют городов

Сменить на красоты полей и садов,

Недаром красоты нам создал Творец,

Чтоб в нас пробудить ими голос сердец.

На землю послал нам он из пустоты

Прекрасные рощи, поля и цветы,

Он заслужил благодарность в молитве.

Сейчас мы с Вселенной движется в ритме.

Прекрасны изгибы струящихся рек,

Что может краше увидать человек,

Как волны вздымаются тысячи гор,

Везде проникает духовный наш взор.

И пением ветер ласкает наш слух,

Путь к Абсолюту очищает наш дух,

В полёте у всех просветляется зренье,

Нисходит духовный процесс озаренья.

Всю с высоты обозрев бесконечность,

Сразу поймёшь, что такое есть вечность.

Мы можем труды создавать в восхищенье,

Сродни мировому узору творенья.

Всегда будешь ты на небо стремиться,

Чтобы с природой в гармонии слиться.

И с лицезреньем явлённых красот

Ты никогда не забудешь высот.

Вечное – одинаково зримо для всех,

Дух к сущности, скрытой, устремляется вверх.

В этом стремлении ты не один,

Тайну познать из глубоких глубин.

И сколько лет с тех пор уж миновало,

Как к нам идут духовные посланья

Поэтов древних, силы небывалой.

Воспетые как мантры заклинанья.

В стихах былых – тайн древних воплощенье –

Их мудростью сияют сердцевины,

И оживают древние виденья,

И возникают чудные картины.

И погружённый в состоянье транса,

Поэт слова слагает в ритме песен,

И слог там прост и смысл не легковесен,

И нет в них нынешнего декаданса.

Как чистой зари, явившую ясность,

Из самых глубин Вселенной потока

Вживляет он голос в эту согласность,

С людьми говорит словами пророка.

И мысли его народом всем чтимы,

И мудрость его достойна признанья,

Где дух и все вещи нерасторжимы,

Как центр единства всего мирозданья".

– «Но кто же такие все эти поэты,

Что славили время то, исчезая,

Как дымка, воспев красоту в мире этом.

И почему я имён их не знаю»?

Мы опустились на горный уклон,

И, сев на цветок, растущий меж скал,

Средь каменных глыб, покрывших весь склон,

И мотылёк, как даос, мне сказал:

– «У человека нет имени,

Так как имя его забывается,

У человека нет времени,

Так как время его сокращается.

Нет у него и материи,

Так как он постоянно меняется.

Человек свыкся с потерями,

Так как сам постоянно теряется.

Человек не имеет вечности,

Так как тело его истощается,

Он проводит всю жизнь в беспечности,

Хотя сам всегда всем возмущается.

Человек не имеет пространства,

Так как вечно перемещается,

У человека нет постоянства,

Так как он всегда обновляется.

Человек живёт в обновлении,

Но внутри себя не меняется,

Он вечен в своём становлении,

Поэтому всегда сохраняется".

«Позвольте, есть у меня два вопроса»,

Промолвил я, посмотрев на даоса,-

«Первый, об имени, очень обидный,

Второй, о жизни, для всех очевидный.

Как? Нет имени у человека?

Но в Поднебесной с начала века

Чтить имя было делом обычным.