Светлана Журавлева - Тело твое создано для любви

Кто говорит с тобой, почему он обращается к тебе?

«Он что — наставник, гуру, препод, воспитатель, эксперт, консультант, социальный работник, многоопытный психолог? Или вообще инопланетянин?»

Я просто твой брат из плоти и крови, как и любой человек. Те из вас, кто крещен, могут сказать: из той же плоти и крови, что и Господь Иисус Христос. Мое сердце, как и твое, создано, чтобы любить и быть любимым. Мое тело, как и твое, создано, чтобы жить и дарить жизнь, и жаждет счастья и красоты. Я знаю, что такое нечистота и целомудрие. Мне знакомы и унижение падений, и жестокость искушений — но и умиротворяющее счастье чистоты. Я знаю, как трудно бороться, чтобы удержаться во свете, вымаливать прощение, чтобы начать с нуля… Но я знаю, как это укрепляет.

Кроме того, брат, говорящий с тобой, — священник [1] В Римско-католической Церкви все священники латинского обряда дают обет безбрачия. — Прим. пер. . Ты скажешь: а с какой стати ты, давший обет безбрачия, говоришь со мной на такие темы?

Первое : священник ведет ту же борьбу с теми же искушениями, что и любой человек, от которого Церковь ждет воздержания от физического выражения своей сексуальности вплоть до полной самоотдачи в браке. Тому, кто в браке не состоит, я могу сказать, что пишу это, потому что я — человек [2] По словам свт. Игнатия Брянчанинова, «между христианами, живущими в монастырях, и христианами, живущими посреди мира — теснейшая нравственная связь. Жители монастырей не слетели туда с луны, или с какой другой планеты». — Прим. пер. .

Второе : священник знает, какой крест и какое счастье — всю жизнь сохранять верность Супругу. Тому, кто женат (или замужем), я могу сказать: я пишу это как человек, состоящий в вечном мистическом браке с Божественным Супругом — раз и навсегда.

Третье : эти два жизненных пути — брак и безбрачие из любви к Богу — освещают один другой. Я люблю, когда женатые люди пишут и говорят о монашестве, и наоборот [3] «Лучшие советы из всех, которые мы с женой получали по воспитанию детей и другим вопросам семейной жизни, нам дали не состоящие в браке люди — мужчины и женщины, миряне, священники и монахи, и точно так же братья-священники просили совета у меня. Семейные люди сталкиваются с теми же проблемами, что и мы, и потому не видят ситуацию со стороны. Мы дополняем друг друга. К сожалению, слишком многие священники стесняются давать советы семейным людям» (здесь и далее примечания автора даются без пояснений; в кавычках без пояснений приводятся свидетельства). .

Четвертое : пусть я не медик, не психолог и не социолог — я говорю об этом как член Тела Христова, Церкви — Его представительства на земле. Я помещаю эти больные вопросы под лазерный луч — взгляд Бога. Право говорить об этом дает мне опыт Церкви, а она — специалист по человечеству.

И, наконец, главное: будучи священником, я получаю множество свидетельств и признаний от женатых и неженатых молодых людей [4] В частности, от тех, с кем мне посчастливилось общаться с их ранней юности до вступления в брак или посвящения себя Богу. . Это изумительный опыт — человеческий и божественный!

Плод тысячи признаний

Вас были сотни — поделившихся со мной, в разговоре или в письме, своими проблемами и трудностями. Так почему же ты доверил(а) мне такие личные, интимные вещи, которые никогда не осмелился(лась) бы рассказать кому-то другому? Твое доверие потрясло меня. Как я хотел бы быть достойным его! Я очень боюсь разочаровать тебя.

Я постараюсь ответить на твои вопросы, а главное — дать другим юношам и девушкам возможность ответить тебе.

Я позволю себе обращаться к тебе на «ты», чтобы мои слова относились лично к тебе, как если бы мы с тобой смотрели друг другу в глаза, как если бы ты был единственным человеком на свете: разве ты не уникален?

Моя самая большая мечта, — чтобы эти сияющие истины достигли сердца того, кто живет в самой темной ночи, рядом с кем никого нет, кто блуждает по дорогам одиночества. Какой радостью для нас были встречи с этими людьми во время наших миссий «Переливание надежды» — в школах, в тюрьмах, в метро, в «горячих кварталах»… Каждый раз нас потрясало затаенное ожидание в их глазах. Часто в угасшем взоре внезапно зажигался свет, явившийся издалека: свет зари.