Светлана Карагод - Дьявол в нём. Город любви

Любимым. Тем, кто больше не с нами.

Среди мертвых и живых.

В парке института… обнаружен труп девушки 20-25 лет. Просьба всех, кому что-либо известно о ней, позвонить по указанным ниже телефонам…

(Из телевизионного сообщения).

Последнее советское лето девяносто первого оказалось неимоверно жарким и душным. Конец июня пыльным облаком висел над городом, а измученные ростовчане мокли в транспорте, проклиная судьбу и прилипшего рядом соседа. Тем, кто находился в автомобиле или дома, было не на много лучше. Воздух к полудню раскалялся до сорока в тени – и спастись от пекла не удавалось нигде. Такие допотопные средства охлаждения, как вентиляторы, мокрые простыни, у открытых окон и балконов, мало помогали от удушающего зноя. А предмет невиданной роскоши – кондиционер, в квартире или тем более в машине, могли позволить себе немногие: представители партийной элиты, военные или те, кто сумел «достать» этот чудодейственный охладитель воздуха, заплатив круглую сумму на ростовской «толкучке». Жизнерадостно беззаботными казались лишь купающиеся в фонтанах дети да говорливые голуби, снующие под ногами прохожих.

Большинство ростовчан, несмотря на непоколебимую веру в то, что они живут в самом замечательном месте страны, сейчас мечтали покинуть этот грязный город! Город, где урны давно стали непозволительной и потому ненужной роскошью. Улицы, дома, зелено-серые скверы пропахли пылью, раскаленным асфальтом и необъяснимым налетом заброшенности, пришедшей вместе с перестройкой в некогда пафосную советскую провинцию. Хотелось покинуть – на день, на час, на минуту – город, прославивший себя криминальными традициями и комбайном «Нива», Шолоховым и недавно пойманным маньяком Чикатило, театром в форме трактора и байками о донских красавицах, развратных и доступных.

Пройдет несколько десятилетий, и эти последние годы существования СССР будут вспоминаться с горькой ностальгией: чего не хватало, какая погибла страна? Многие так и не смогут припомнить проблем, приписываемых этому времени позже: где достать еду или во что одеться. Центральный рынок в Ростове ломился от изобилия, в магазинах, на овощных развалах колхозов и совхозов, приехавших из области, за копейки продавались свежие, вкусные продукты. Ростовчанки всех возрастов, известные модницы, любительницы одеться по ярче, шили, если не сами, то в местных ателье костюмы, платья из заграничных тканей всех цветов радуги. Дефицит был исключительно на импортные товары: ими спекулировали, обменивались, а с началом перестройки почти в открытую торговали на многочисленных базарах, «толчках» и «толкучках» города.

В этот июньский денек девяносто первого большинство ростовчан не боролись с проблемами, как рассказывали позже и рассказывают до сих пор историки об этом времени, а мечтали улизнуть пораньше с работы и развлечься: отправиться на выходных на море, рыбалку, пляж или вечером попить пива в каком-нибудь кафе-подвале, куда в период горбачевской борьбы с алкоголизмом благополучно переместились многие питейные заведения города.

Роман вышел из общаги, где жил не один год, обучаясь в институте железнодорожного транспорта, не понимая, что заставило его выбраться на улицу в самое пекло. Есть не хотелось. С похмелья в голове гудело. Пот каплями собирался у висков и мерзко стекал за воротник. Это только его дед, доживающий свой век в Львове, думает, что после пирушек у внука, в его двадцать пять, ничего не болит. Если бы старик столько выпил и выкурил, сколько он вчера, при обмывании последнего дипломного экзамена, то непременно бы сыграл в ящик. Было трудно припомнить события прошлой ночи. В сознании копошились, мелькали неясные видения. Как всегда, много пили. Были какие-то бабы. Одну из них он, кажется, трахал в душевой. Наверное, ту грудастую «телку», что сидела на коленях у Анвара, когда пили коньяк?.. Или, может быть, белую? Крашеные блондинки его не возбуждают, но вдруг. Нет некрасивых женщин – есть мало выпившие мужчины! Да, явно вчера перепили!

Так и не вспомнив, впрочем, и не стремясь вспомнить всего, что произошло прошлой ночью, он отправился к своей потрепанной «Ладе» на автостоянку у гостиницы «Турист», лениво размышляя о том, чем заняться остаток дня, да и всю последующую неделю добровольного безделья. С бывшим однокурсником Анваром – теперь уже точно бывшим, раз они наконец-то позавчера сдали последний экзамен – удалось провернуть неплохое, хотя и не совсем чистое дельце с продажей харьковских кондиционеров, и теперь они чувствовали себя баснословно богатыми. В его голове до сих пор звучал возглас аварца, обезумевшего при подсчете прибыли: