Светлана Карагод - Дьявол в нём. Город любви

– Ромаш-а-а, это такие «бабки»! За лето на кондиционерах, поднимемся брат!..

– Жара!.. Заграница нам поможет! – тоном Остапа Бендера говорил он, отодвигая к стене последнюю коробку. – Народ все гребет. Хорошо – себе один оставили. Определимся, где останемся на лето – поставлю!

Да, заработок за последнюю неделю, и правда, был невиданный! Что радовало. Хотя за этот год они рубили деньжищ не раз – причем не на какой-нибудь «мокрухе» или «травке», а на вполне безобидной перепродаже. Впрочем, она только с перестройкой стала такой безобидной. Еще совсем недавно за нее, как за спекуляцию, можно было «вылететь» из института и получить тюремный срок.

– Машину новую куплю! Или даже квартиру! – мечтал Анвар. – Привэт Горбачеву!

– Да Миша – молодец, что торговать разрешил! Пока он с Райкой по за границам королевам руки жмет, можно «подняться»! Перестройка – класс!

– Да! А помнишь, как на втором курсе чуть на «фарце» не загремели?

– Да. Хорошо – в армию забрали…

В воздухе советского пространства, как во времена нэпа, запахло коммерцией. И те, кто не имел перспектив устроиться на «теплое» местечко и не хотел жить от зарплаты до зарплаты, кинулись в нее как в омут, даже не умея плавать, но очень надеясь выплыть к кораблю с алыми парусами, в виде американских долларов по курсу пять-шесть рублей за один. Уезжать после окончания вуза на родину: Роман – на Украину, Анвар – в Махачкалу, как и устраиваться на работу по распределению, они не собирались. Да и распределения собственно никакого уже не было, так рекомендация – посетить учреждение и получить отписку для галочки «прибыл, мест нет, убыл».

Деньги – это все, что нужно! Для чего стоит жить! Деньги – чтобы быть счастливым!

Они уже строили планы. Как останутся летом в Ростове, первое время в общаге, и, закупив товар в Харькове, Мариуполе-Жданове и других городах советских республик, быстро перепродадут в три-четыре раза дороже. Немного «прокрутиться», «разобраться» кое с кем, найти десяток торгашей, берущих товар оптом – и деньги сразу потекут в карманы широкой рекой! И на квартиры, и на машины, и на все другое. Все другое – рисовалось как-то смутно, но ощущение больших денег и то, что очень скоро у них, недавно простых студентов, могут появиться миллионы, не давало остановиться. Они уже собрались двинуть за партией товара в Новороссийск, а заодно отдохнуть на море, как Анвару позвонил на общагу отец и попросил приехать домой.

– Свадьба, – заявил аварец весело.

– Твоя?

– Нэт, мне рано, – смеялся он. – Брата двоюродного. Отец сказал – гулять будем! На машине не поеду – лучше на самолете или поезде…

Роман не вдавался в подробности, но планы пришлось отложить. Без поддержки аварца, рискового на всякие авантюры, «делать бизнес», как стали говорить в последнее время, было опасно. В общаге знакомых почти не осталось и было скучно. За два дня она почти совсем опустела: в августе намечался ремонт, кто-то переехал в другой корпус, кто-то отправился домой к родителям или на съемные квартиры, Комендант, которого и так видели только в экстренных случаях, ушел в отпуск.

В последние годы система советских общежитий дала глубокую трещину. Летом девяносто первого в центральном огромном корпусе общаги института инженеров железнодорожного транспорта была полнейшая анархия. Пустынные этажи выглядели нежилыми и оживлялись только ночью. Из студентов либо бывших студентов жить здесь летом хотели немногие: лишь те, кто как Роман получил диплом и занимался коммерцией, или те, кто работал на практике в системе ЖД. Через многочисленные неофициальные «входы»: разбитые окна, душевые, черные и пожарные лестницы в общежитие проникали нелегалы. Они селились на день-два, неделю, месяц… Народец был еще тот! Администрация иногда вылавливала «пришлых», собирала с них мзду-оплату и обещания покинуть общагу, но в целом до наступления нового учебного года с ними никто связываться не хотел.

Сближаться с личностями, болтающимися по коридорам и кухням общаги, явно не стоило! Среди них встречались не только отчисленные студенты, наркоманы или сбежавшие от домашнего уюта любители свободной жизни, но и криминал всех мастей: мелкое жулье, сутенеры и рецидивисты. Роман никого не боялся, да и сам мог напугать кого угодно, но конфликты были нежелательны. В двух комнатах-складах, за железной дверью, хранился товар, который желательно было продать до конца лета вместе с новой партией. Спешно переезжать на съемную квартиру, когда маячит покупка собственной, им с Анваром не хотелось.