Лин Бао - Беседа Ши со своим сыном, или Тайны Дао Императора

Молитвы разносятся по окрестным горам, отра­жаясь от них многоголосым пением. Тихий шепот становится раскатами грома. Тогда монах просто садится в молчаливую медитацию и просит о по­мощи своих небесных покровителей. Отставшие лошади вышли на поляну и опустились на коле­ни. Природа успокоилась, и монах решил сделать привал. Огромные, нереально красивые звезды смотрели на него с небес, пока он не закрыл глаза. Голос матери был мягким, а постель теплой. Он лежал с закрытыми глазами у себя в спальне и слу­шал, как мать рассказывала ему разные истории на ночь.

«В праздник двойной семерки[39] хорошая домо­хозяйка убирает дом и проветривает во дворе всю одежду и книги. Для хозяек это особо счастливый день, потому что в этот день в дом приходят феи. В этот день не должно быть солнечного света, ко­торый мог бы испортить одежду и книги. Как уз­нают, что в этот день не будет солнечного света?

В предании, которому больше двух тысяч лет, го­ворится о том, что когда-то у императора неба была красивая и добрая дочь, которую он очень любил. Она была образцом хорошей дочери и ткала на берегу небесной реки с утра до ночи. Она так усердно трудилась, что даже не отводила времени на то, чтобы красиво одеваться и красить свое лу­ноподобное лицо. Когда она достигла возраста, под­ходящего для замужества, отец выбрал ей в мужья небесного пастуха, сердечного, доброго человека, жившего по другую сторону большой реки.

После свадьбы молодые люди так полюби­ли друг друга, что совершенно забыли про свои обязанности. Новобрачная проводила все время с мужем, тогда как ее ткацкий станок стоял, а скот мужа был без присмотра.

Небесный император был возмущен этим и, чтобы наказать супружескую пару, послал соро­ку передать, что они разлучаются и что им раз­решается быть вместе только раз в месяц. Одна­ко забывчивая птица сказала им, что они могут встречаться только раз в год. Поэтому и сегодня любящая пара может встречаться только раз в год на седьмые сутки седьмой луны. В этот день все со­роки слетаются на небе и образуют своими крыль­ями мост через широкую небесную реку, чтобы пастух прошел через него к своей милой. И так как они оба очень застенчивы, то всегда быва­ет толстый слой облаков для того, чтобы скрыть

их счастливую встречу от глаз смертных. Дождь, который может идти затем в течение ночи, - это слезы снова расходящейся пары. На следующий день ты снова увидишь две звезды по обе стороны Млечного Пути»... Голос матери нежно позвал его: «Вставай... пора...»

Он открыл глаза, и звезды смотрели на него пронзительно и ярко. Только сороки из сна напере­бой все еще кричали где-то далеко.

Вдруг он услышал гул, вскочил и при свете звезд увидел, как со склона по ту сторону пере­вала идет сель. Необычный мираж возник перед ним, как будто горы стали приближаться к нему, сдвигая глыбу прозрачного воздуха, делая его теку­чим и колеблющимся. Гул превратился в нестерпи­мый грохот. Захотелось упасть на землю и закрыть уши, но грохот был всепроникающим, он сотрясал и сдавливал все тело.

Все случилось внезапно и быстро. Вскоре гул стал затихать, распадаясь на короткие и длинные раскаты эха. Воздух еще немного колебался и дро­жал, но уже можно было видеть то, что случилось за перевалом. Прекрасное горное озеро, блистав­шее в лучах заката всеми оттенками синего, зеле­ного и красного цветов, перестало существовать.

До утра никто не сомкнул глаз. Кони стояли не­подвижно, прижавшись мордами друг к другу. Мо­нахи молились молча, опустив глаза и тщательно

перебирая самшитовые четки. Сюаньцзан подо­шел к костру и долго вглядывался в огонь, пытаясь уловить знаки.

Утро открыло величественную картину обнов­ленной панорамы. Караван, шедший впереди, бес­следно исчез под обломками породы. Когда Сюань­цзан повернул голову, он увидел, как сопровожда­ющие его монахи уходят домой. Вздох облегчения вырвался у него из груди и вызвал недоумение у монахов, заставив их на мгновение остановиться.

Возвращайтесь домой, - проговорил Сюань­цзан. - Это - мой путь.

Он обнял поочередно коней, поправил упряжь и стал собираться в дорогу. Монахи молча и не­доуменно смотрели на него, как на сумасшедше­го или на одержимого, над которым они не были властны, ибо таких твердых в своем безумии они еще не встречали в своей жизни. И к удивлению монахов, нежные и пугливые кони последовали за Сюаньцзаном.

Сон... Двойная семерка... Это к удаче.

Город Каписи предстал перед Сюаньцзаном во всей своей красе. Он был окружен мощными сте­нами и башнями, защищавшими город от набегов пустынных кочевых племен. Он поражал своей ре­гулярной планировкой, где на центральной улице среди зелени стоял роскошный царский дворец. Древняя Гандхара, еще сохранившая дыхание царя Ашоки, наполнила сердце Сюаньцзана священной