Святой праведный Иоанн Кронштадтский - Правда о Боге, мире и человеке, записанная в дневнике протоиереем отцом Иоанном Ильичом Сергеевым (Кронштадтским)

Земнородные человеки, созданные с разумной и бессмертной душой, проникайтесь, если можете, любовью к вам Распятого на Кресте, воспламеняйте ею сердца ваши к Нему, как Он пламенеет к вам Своей любовью и среди страданий Своих на Кресте, — упивайтесь этою святейшей любовью бесконечно, как бесконечен Сам Бог, и не будьте равнодушны, неблагодарны, холодны, безверны, безрассудны и несмышленны. Для вас все это богатство сострадания и любви, для вас эта Жертва искупления и спасения. Оторвитесь, отрезвитесь от житейской суеты и страстей; отложите всякое житейское попечение, да подымете сердцами своими Царя всех, ангельскими невидимо дориносима чинми.

Непрестанно взирай сердечными очами ко Господу и не отвлекай их от Него ни на мгновение, чтобы не прокрался в сердце грех и не уязвил тебя пагубным жалом своим. Трезвитеся, бодрствуйте, зане супостат ваш диавол, яко лев рыкая, ходит, иский, кого поглотити (1 Пет. 5, 8).

Враг-губитель, пленив человека плотским вожделением, вожделением чрева и божеского знания, насадил в его душе и теле бесчисленные семена страстей, пленив сердце человека пристрастием к видимому миру, отвратив его сердечные очи от Бога и от созерцания красоты невидимого мира и разных добродетелей, так что человек как бы привязан к здешнему миру тысячами крепких вервий, или цепей, разорвать которые не может без особенного содействия благодати Божией, которая приобретается покаянием, молитвою веры и многими слезами.

Маленькое деревцо легко вырвать из земли, а большое трудно. Диавол в одном бесноватом, при изгнании его, кричал: не могу выйти, я вырос, большой стал, однако же, при усиленных молитвах, вышел. — Видите, и злые духи, вселившиеся в человека, от времени и навыка растут и укрепляются.

Диавол преследует нас с настойчивостью, постоянством, с насилием — всяким видом грехов и помыслами скверными, лукавыми и хульными, — и гордостию, и надмением, и озлоблением, и ненавистью к ближнему, или презорством, и гнушением, лукавством, злорадством, завистью, жестокосердием, скупостью и сребролюбием, невоздержанием, пьянством и воровством, подобострастием, потворством и поблажкой грехам, леностью, унынием, неверием, маловерием, ропотом, отчаянием, неверностью, вероломством, изменой, клеветой и лжесвидетельством, поношением и ругательством, сквернословием, кощунством, издевательством. Сколько христианину должно бороться со всеми грехами, возненавидеть их и стараться возлюбить Бога, Которому стал чуждым через повторение грехов, — и возлюбить добродетель, которую прежде пренебрегал, презирал и делающих добро осмеивал. — Уклонися от зла и сотвори благо (Пс. 33, 15).

Бог влечет души наши горе, а враг — долу, к земле; все сласти и страсти человеческие, все влечения греховные устремлены к земле; и по страстным стремлениям души к земным так называемым благам или по равнодушию к ним легко узнать: к Богу или к земле душа наша привязана, к добру или к злу. Так, например, театр, при всем его восхвалении людьми светским, есть земное и греховное удовольствие, языческое, потому что предметом и целью имеет чисто земные удовольствия и к Богу никого не приводит, разве отрицательно, через сознание всей суетности театральных представлений и лицедейств. — Святая Церковь есть учреждение Божие на земле, для неба и небесное. Все светские писатели имеют предметом своим только удовлетворение земным чувствам и влечениям и редко имеют предметом христианскую мораль, христианское учение: это для них чуждая область; они, как актеры и актрисы, — от мира глаголют, и мир тех послушает (1 Ин. 4, 5). Вся прелесть греха, прелесть диавола заключается в том, чтобы отвлечь умы и сердца христиан от неба и Небесного Отечества, от святости и нетления уготованных нам благ, — и привязать, приковать к земле и земным радостям, к развлечениям, к земной любви, к тлену земному.

Если враг бесплотный, отступник от Бога, всезлобный, льстивый, губительный представляет тебе сладость греха, хотя минутная она, скоропреходящая, то представь себе, вспомни, что в Боге — сладость вечная, несказанная. Если враг прельщает красотою телесной и вообще вещественной, мирской, то в Боге — красота первоначальная, неописанная, вечная, от которой — всякая красота духовная и телесная, вещественная имеет свое начало, и сколько угодно пленяйся ею, восхищайся, насыщайся: она чиста, нетленна, всеблаженна; святые ею именно и восхищались, наслаждались, и для нее всякую красоту земную презирали, считали тщетною, суетною, преходящую и тленную, и ради нее постились, молились непрестанно; страдали, терпели бесчисленные мучения, боясь осквернить себя грехом и на одно мгновение, чтобы не лишиться наслаждения сею красотою.