Том Райт - БОГ ЕСТЬ. ЧТО ДАЛЬШЕ? Как стать теми, кем мы призваны быть

Приведу еще один пример, не столь отдаленный от нас по времени. В огромной церкви шла великолепная служба с красивой музыкой и роскошными облачениями, на ней присутствовали тысячи людей, которые с трудом могли разместиться в этом огромном здании. Где–то через десять минут после начала службы в церковь внезапно ворвались люди, которые ранили одного из присутствовавших, не хотевшего их пускать, и стали бегать по церкви, выкрикивая лозунги. Это была группа протеста, знаменитая на всю страну своим скандальным поведением (причем их программа не имела прямого отношения к этой церкви или кому–то из участников богослужения).

Протестующие стали перед алтарем, прокричали свои лозунги, помахали своими плакатами, а затем остановились.

Они явно не знали, что им делать дальше, когда они уже зашли достаточно далеко. Но и другие люди в церкви также не знали, что надо делать. Люди, отвечавшие за порядок, были испуганы случившимся и не понимали, как себя вести. Никому не хотелось устраивать сцены (быть может, кроме участников группы протеста, которые могли бы выкрикивать свои лозунги, когда их ведут в полицию). Ход службы был нарушен. Силовые методы, необходимые для того, чтобы остановить ворвавшихся, только ухудшили бы общее положение. Пока все мы недоумевали, чем все это кончится, один из старых служителей церкви подошел к протестующим и тихо поговорил с ними. Затем он подошел к предстоятелю на богослужении и тоже обменялся с ним несколькими словами. После этого предстоятель объявил собравшимся, что наши «нежданные гости» согласны мирно покинуть помещение, после того как им дадут три минуты на то, чтобы изложить свои требования.

Как это все получилось? Меня удивляло поведение человека, который подошел к протестующим. Я бы на его месте совершенно не знал, что им сказать. Я бы испугался, не зная, что они сделают со мной, когда я к ним подойду, и опасался бы усугубить ситуацию своими словами и действиями. Как я узнал позже, он сказал им примерно следующее: вы уже выразили свой протест, и, если дело будет продолжаться в том же духе, вы скорее начнете не укреплять свое влияние, но его терять. Но что дало ему силу сделать все это так спокойно?

И здесь я вспомнил, как много лет назад видел этого человека на улицах большого города. Он, в одежде священника, остановился и мирно присел на бордюр тротуара, чтобы поговорить с группой мужчин, пьющих денатурат.

Это выглядело совершенно естественно, и эти люди так это и воспринимали. Он шел, чтобы проповедовать на службе, но, казалось, совершенно не спешил. Было видно, что подобные разговоры происходят довольно часто. Его долгий опыт научил его спокойно и мудро разговаривать с людьми, которых большинство других просто боится. И когда через пятнадцать лет после этого он столкнулся с тем происшествием в церкви, о котором мы говорили, у него уже вполне сформировались привычки веры, надежды, любви и отваги. И в нужный момент ему не понадобилось время для размышлений — здесь сработала вторая природа. Он действительно знал, что и как нужно сделать. Этот человек многому меня научил, но этот случай особенно крепко врезался в мою память. Его имя — Роуэн Уильямс.

Мы видим вокруг себя множество примеров, но каждый из них стоит в определенном контексте. И этот контекст — я знаю, насколько тривиальным стало это слово, — община народа Божьего. Мы уже говорили о том, что призвание царственного священства, призвание развивать христианские добродетели, чтобы стать подлинными людьми, отражающими образ Божий, касается не только каждого человека отдельно, но и всей общины. Аристотель считал, что добродетельный человек должен играть важнейшую роль в жизни полиса, города — основной политической единицы тогдашнего времени. Христианские добродетели, хотя они и порождают великих лидеров, предназначены для того, чтобы все тело Церкви действовало на основе усвоенной добродетели, ставшей привычкой. Таким образом, рассмотрев значение примеров и образцов поведения, мы должны обратиться к новой теме. Как мы уже говорили, то место, где мы осваиваем христианские привычки сердца и жизни, и средство для формирования этих привычек, — это то, что мы несколько расплывчато называем церковью.

Тут был бы неуместным разговор о природе церкви. Это слишком широкий и сложный вопрос. Но когда я здесь говорю «церковь», я подразумеваю три взаимосвязанные вещи. Я должен сказать здесь об этом, чтобы помочь лучше понять этот предмет тем, кому он кажется слишком таинственным, а также сделать его доступнее для тех, кого он отталкивает.