Том Райт - БОГ ЕСТЬ. ЧТО ДАЛЬШЕ? Как стать теми, кем мы призваны быть

В моей памяти запечатлелись и конкретные примеры того, как вся община может воплощать в себе три главные добродетели. Я думаю о приходе, глава которого призвал всех его членов совершить рискованное путешествие веры: они собирали деньги на крайне необходимую им новую систему отопления. Они напоминали друг другу об этой задаче, призывали друг друга верить и молиться — и им это удалось. Я вспоминаю приход, который не желал оставлять надежды, когда дочь священника подросткового возраста, находящаяся на каникулах за границей, пропала без вести. Они поддерживали надежду друг друга, включая священника и его семью, и через какое–то время девушка нашлась и с ней ничего ужасного не случилось. Недалеко от моего дома есть маленький приход, куда ходит молодой человек с глубокой умственной отсталостью и физическими нарушениями.

Прихожане окружили его любовью, сделали его участником своей совместной жизни, так что теперь без него приход чувствовал бы себя неполноценным. Мы могли бы рассказывать о подобных вещах бесконечно. Слишком банальные примеры? Нет. Вспомните притчи Иисуса: Царство Божье оставляет свои семена там, где может, и мы верим, что Бог может дать им рост, когда и как он пожелает. Так растет добродетель: вся община решает «поощрять друг друга к любви и добрым делам» (Евр 10:24) и трудится над этим, так что потом поступки, казавшиеся невозможными (или хотя бы неестественными), становятся для нее, причем удивительно быстро, второй природой.

Подобные общины подводят нас к следующему пункту в круге добродетелей. И есть еще один шаг, который приведет нас к тому самому месту, с которого мы начали движение.

Практики общины неизмеримо важны. Само это слово указывает на то, что через эти дела община отрабатывает на практике те привычки ума и сердца, из которых складываются упомянутые выше общинные добродетели.

Я не перестаю повторять, что центральное место среди этих практик христиан занимает поклонение. Я считаю, что все добросовестные христиане поклоняются и молятся ежедневно частным образом, без этого вряд ли можно надеяться на рост в добродетелях. Но я также думаю, что добросовестные христиане должны молиться и поклоняться вместе и всей общиной учиться делать это мудро и должным образом. Даже когда мы просто открываем Библию, мы говорим: «Вот я, Господи; говори, ибо слушает раб твой», — и это само по себе помогает осваивать привычку открывать сердце Богу; подобным образом сам тот факт, что мы еженедельно собираемся для поклонения, говорит: «Мы, собравшиеся вместе, надеемся вступить в ряды царственного священства Бога, и мы пришли сюда, чтобы Иисус послал нам мудрость и силу». Еще до того как прозвучали первые песнопения или слова, формируются привычки сердца. Вся община начинает работать над верой, надеждой и любовью.

(Конечно, я прекрасно понимаю, что есть общины, где царствуют привычки, но нет ни капли добродетели. Здесь мы опять наталкиваемся на уже знакомую дилемму: что лучше — поверхностная спонтанность, которая, по крайней мере, свободна от лицемерной добродетели, или неаутентичная практика добродетели, скучные привычки, где, по крайней мере, у нас останется богослужение с глубокими корнями? Правильный ответ, разумеется, будет звучать так: ни то, ни другое. Однако те из нас, что живут в странах, где посещение церкви некогда было привычкой, а сейчас превратилось в хобби для немногих, не должны пренебрежительно относиться к тем привычкам, что еще сохранились.)

В центре практики поклонения на протяжении двух тысячелетий стояла трапеза, которую предложил нам Иисус. В свою очередь, за этой трапезой еще во дни Иисуса стояла тысячелетняя общинная привычка: привычка иудеев прославлять Исход из Египта на Пасху. Эта привычка формировала и продолжает формировать сердца и умы многих поколений в еврейском народе, которые учились инстинктивно думать о себе как о свободном народе Божьем, связанном преемственностью со своими предками и с грядущими поколениями. Иисус взял эту трапезу и преобразил ее так, что она стала говорить о его смерти и воскресении, в котором продолжительная история освобожденного народа достигла своей вершины. Эта новая трапеза подобным образом формировала последователей Иисуса. Значение Евхаристии, разумеется, куда глубже, но для нас пока достаточно и сказанного.

Многие поколения протестантов, которые опасались лицемерия вокруг добродетели, ритуалов и формализма, не могли понять суть того, что здесь происходит. Конечно, ритуалы и формализм могут стать самоцелью. Этим отчасти объясняется то, что практики христианской веры включали в себя не только чтение Писания (как видите, мы проделали полный круг и вернулись к исходной позиции), но и проповедь слова. И это свежее слово, разъяснявшее смысл Писания и таинства, должно было напомнить собравшимся, что это событие должно снова стать актуальным в их жизни, и указать христианам на их миссию в мире.