Том Райт: БОГ ЕСТЬ. ЧТО ДАЛЬШЕ? Как стать теми, кем мы призваны быть

В различных церквах и странах Евхаристию совершают по–разному, но ее ядро остается одним и тем же: это действия Иисуса, взявшего и преломившего хлеб и разлившего вино для собравшихся, которым предшествует история об Иисусе (обычно в виде чтения из Евангелия), молитва и исповедание грехов — и сама эта форма указывает на то, что все это медленно и неуклонно формирует характер как отдельных верующих, так и всей общины. Если мы не сопротивляемся происходящему, мы становимся свободным народом со своей историей: историей отношений Бога с Израилем и миром и особенно историей Иисуса. Если наши сердца не ожесточены (а чем чаще кто–то посещает Евхаристию, сопротивляясь ее действию, тем ожесточеннее становится его сердце), мы все больше становимся людьми, которые инстинктивно, благодаря своей второй природе, которая действует все сильней, понимают, что они прощены и потому сами должны прощать. ( В некоторых церквах люди дают друг другу «знак мира» — и это именно знак того, что мы должны простить друг друга, прежде чем сядем за стол Трапезы Господней.) Мы осознанно (чтобы это стало бессознательным) становимся людьми, которые, вместе и по отдельности, обретают новые силы, вкушая самого Иисуса, его смерть и воскресение, подобно тому, как мы едим и пьем обычную пищу и питье, чтобы восстанавить силы нашего тела. Через это мы становимся народом, который собирает хвалы и нужды мира и приносит их Богу, открывшемуся нам в Иисусе. Через это мы становимся народом, который учится находить новые и часто неожиданные пути к выполнению своего призвания и ставить перед общиной новые задачи. И эти задачи на практике воплощают «царственный» аспект нашего главного призвания, тогда как поклонение реализует его «священническую» сторону.

Здоровая община, живущая поклонением, может и не осознавать, что с ней это происходит. Люди просто понимают, что им надо ходить в церковь, где есть молитва, Писание и Евхаристия, и что без этих вещей они бы просто не понимали, кто они такие. И это опять–таки отличительная черта христианской добродетели. Христианин, для которого эти практики стали привычкой, выйдя из церкви, не говорит: «Каким же замечательным человеком я стал! Я на голову вырос по сравнению с прошлым. Я готов покорить весь мир». Он слишком занят другими вещами: хорошо ли чувствуют себя дети в садике, как вернется домой этот старик в инвалидном кресле и что по расписанию он должен в следующий четверг дежурить в хосписе. Эти скромные и почти рутинные дела (любители грандиозных планов и проектов здесь могут презрительно усмехнуться, но подумайте, во что бы превратилась наша жизнь, если бы несколько миллионов христиан в один день прекратили бы заниматься всем этим) делают церковь Иисуса Христа подлинным царственным священством, осуществляющим в жизни смиренные добродетели, которые действительно позволяют предвосхитить новый Божий мир.

Рядом с Евхаристией мы должны, разумеется, поставить крещение. И мы снова увидим, что многие христиане не могут четко объяснить, что происходит при крещении и почему оно для нас так важно. Но это не всегда означает, что данная практика стала пустым ритуалом (хотя это нередко происходит). Это может значить, что она, подобно добродетели, стала второй природой. Этим путем мы вступаем в семью: погружаясь в воду и выходя из нее снова. Здесь мы умираем и воскресаем вместе с Иисусом Мессией! Мне кажется, что — по крайней мере, в тех церквах, которые мне хорошо знакомы, — нам надо больше говорить о смысле крещения и о том, как оно может стать живой реальностью и для всего прихода, и для тех людей, которые принесли окрестить своего ребенка, хотя и не знают, зачем это нужно. Но практика крещения напоминает христианам о таком образе жизни, в который надо непрестанно углубляться, пока он не станет второй природой.

О чем же именно она говорит? Во–первых, о том, что никто не попадает в Царство Божье, просто плывя по течению. Раньше или позже человек должен пройти через смерть и воскресение. Вся христианская жизнь, включая «добродетель», никогда не строится лишь на том, что однажды я понимаю, что хочу поступать таким–то образом, и начинаю это осуществлять. Нет: «Вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол 3:3). Крещение ясно показывает нам, что вся христианская жизнь проходит под знаком креста, сопричастна кресту, что здесь мы берем свой крест и следуем за Иисусом. Мы должны сегодня напоминать об этом с особой силой, потому что в некоторых церквах эта мысль искажена: здесь думают, что крещение просто сводится к тому, что Бог принимает каждого человека каков он есть и не требует ни покаяния, ни смерти для себя и восстания для Бога во Христе.