Ханс Хейнц - Бог и грядущие изменения мира

Иисус был беспорочной жертвой, представленной в Ветхом Завете в образе бесчисленных жертвенных животных - жертвой, которую Бог в своей милости принес для искупления человечества. Таким образом, смерть Сына Божьего есть то единственное средство, с помощью которого грешник может обрести прощение своей вины, оправдание перед судом и мир с Богом. То, что первый Адам потерял, то Второй, Христос вернул ценой Своей жизни. Поэтому ничто, кроме этой принесенной в жертву жизни, не может нам помочь. Бог не принуждает угрозой распятия, но Он приглашает нас.

Он пригашает нас постоять на Голгофе, где однажды стояли Мать Иисуса, другие женщины, Иоанн и там взирали на Того, кто кровью Своею искупил наши грехи. Ибо то,

что мы видим на кресте - это Божий святой праведный суд над грехом. Это суд не над Тем, Кто на кресте, ибо Он безгрешен. Это суд над нами. И взирая на кровью истекающего и израненного Иисуса, мы должны признать свои грехи и осудить самих себя, ибо крест - это свидетельство полнейшего банкротства человека. Итак, как мы ныне стоим совершенно беззащитные перед лицом Судьи, нам остается только одно: прильнуть к Тому, Кто истекает кровью на кресте, Кто взял на Себя приговор закона, то есть нашу смерть, и взывать к Нему как к Спасителю и Избавителю. Мы протягиваем к Нему руки и взываем подобно разбойнику: "...Помяни меня, Господи" (Лук. 23, 42). Мы кричим как слепой Вартимей: "Иисус, Сын Давидов! помилуй меня" (Марк, 10,47), ибо мы сознаем, что Он страдал за нас и что мы, ссылаясь на Его жертву, получим прощение и оправдание перед Богом. Это и есть подлинная вера, вера в распятого Иисуса. И эта вера есть единственный путь спасения. Ибо сказано: "А не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в праведность" (Рим. 4,5). Кто таким образом с покаянием признает свое бессилие и целиком положится на Христа, тому Бог обещает помилование, ибо Он хочет спасти такого: "Верующий в Него не судится, а не верующий уже осужден, потому что не уверовал во имя единородного Сына Божия" (Иоан. 3,18). Поэтому никто не может явиться перед Богом помимо Христа. Он - наш единственный путь, ведущий из этого чуждого мира на родину в небесах.

То, что Иисус совершил для нас, мы можем понять только отчасти и то только тогда, когда в жизни нас постигают лишения и жертвы. Что это значит, показывает следующий случай из истории.

У одного князя небольшого горного племени на Кавказе в 1797 году родился сын, которому дали имя Шамиль. Когда Шамиль стал взрослым и стал управлять своим народом, он очень скоро прославился как смелый и мудрый князь. Его уважали главным образом за два качества: за его неподкупную справедливость и за его нежную, верную любовь к матери, которая сопровождала его в военных походах. Однажды князю доложили, что кто-то из его окружения передал врагу важные секретные сведения. Несмотря на строгое расследование, найти преступника не удалось. Вскоре предательство повторилось, и князь велел объявить народу: если удастся обнаружить предателя, он будет публично наказан ста ударами плети по обнаженной спине. Однако преступление вновь повторилось. Однажды, один из его советников, глубоко потрясенный добытыми сведениями, пришел к Шамилю: "Князь, мы обнаружили виновного" - "Кто он?" - "Это твоя мать". Да, это была правда. Три дня князь не выходил из своей палатки. Он не смыкал глаз, не прикасался ни к пище, ни к питью. Сердце его разрывалось от страшной душевной борьбы. "Князь, - говорил один внутренний голос, - помни о своем долге быть справедливым. Если ты нарушишь справедливость, когда речь идет о твоей собственной плоти и крови, кто впредь поверит твоему слову, и станет всерьез считаться с твоей волей?" "Это твоя мать", - говорил другой более мягкий голос. Три дня спустя князь повелел народу собраться.

Бледный, в мрачной решимости стоял он пред собравшимся. У подножия трона, стоя на коленях, дрожала мать. Князь сказал: "Блюсти и хранить право - мой княжеский долг. Вину надо искупить, закон нужно исполнить. Начинай, палач, исполняй свой долг, и горе тебе, если на этот раз ты поступишь мягче, нежели с моим самым ничтожным рабом!" Но когда палач в присутствии народа, сохранявшего гробовое молчание, взялся за бич, князь сорвал с плеч свой плащ, подбежал и воскликнул: "Я ее плоть и кровь. Я понесу ее наказание. Наказывай меня!" Один за другим сыпались удары на плечи князя, пока тот не потерял сознание и не рухнул в лужу крови. Так этим поступком Шамиль сочетал два долга: княжеский долг блюсти справедливость с сыновным долгом любви.