Дмитрий Алексеев: Гностицизм и историческое христианство

Для традиционного христианства всеобщее воскресение мертвых — это адаптация все той же фарисейской идеи, но с принятием бессмертия души. То есть человек умирает однократно, затем его судят и направляют в ад или в рай, причем рай, вероятно, потому, что находится на небесах, отождествлен с царством небесным, затем по прошествии длительного времени происходит второе пришествие Христа во славе, все умершие воскресают, причем не все умершие иудеи, как у фарисеев, а возможно, только все умершие фарисеи, а вообще все умершие за всю историю человечества, их судят снова и опять распределяют в рай и ад. Для Иисуса это не имеет смысла, поскольку воскресение из мертвых — это вхождение в царство, а в царство человек входит в рамках данной биологической жизни. Душа не бессмертна, никакого загробного воздаяния нет, необходимо получить воскресение и войти в царство в этой жизни. По этому поводу в гностическом Евангелии от Филиппа (23) сказано: «Говорящие, что умрут сначала и воскреснут, заблуждаются. Если они не примут воскресения сначала, живыми, то, когда умрут, не получат ничего».

Соответственно, согласно гностикам, христианам из язычников, которые первоначальную проповедь приняли, но поняли очень своеобразно, на небесах оказывается уже «великое множество царств» со своими царями, небеса начинают умножаться… Древний эллинистический мир, и вавилоняне, и евреи — все они полагали, что небес семь. У гностиков сначала появляется четырнадцать, и в конце концов число доходит до 365, причем на каждом из 365 небес есть свои эоны, и тверди, и царства, тоже выстроенные лесенкой.

Мы уже говорили о том, что каноническая христианская литература появилась в середине II в. на базе редактирования неких «еретических» документов. Оригинал Евангелия привез в Рим Маркион. Его взгляды мы обсуждать не будем. Важно не то, что он думал, а важны те документы, на основании которых он пришел к своим — пусть ошибочным! — выводам. И так же важно, что никаких других документов у его противников не было: те люди, которые с гневом отвергли взгляды Маркиона, не нашли ничего лучше, как просто переделать привезенные им же Послания Павла и Евангелие. Никаких своих, альтернативных Евангелий, на основании которых они смогли бы обвинить Маркиона в подлоге, у них просто не было. То же самое с Евангелием Иоанна. Его автор — гностик, и внесенное в стихе 22 главы 4 выражение «спасение от иудеев» — это, во-первых, очень грубая правка, достаточно очевидная при анализе стихов, а во-вторых, она ничего не меняет в самом наборе идей евангелиста Иоанна. Так же, как ничего не меняет слово «плоть», дважды вставленное в одно из его посланий, когда говорится, что «всякий, кто не исповедует Христа пришедшего» — вставлено «во плоти» — «есть антихрист».

Обратимся к известному со II в. православному Символу веры, Правилу веры. Этот текст неоднократно редактировался, расширялся, на Вселенских соборах в него вносились новые догматические положения, но впервые он появляется во II в., в сочинениях Иринея Лионского и Тертуллиана. И в Символе веры вообще нет слова «царство», которое для Иисуса было центром, т. е. этот текст о чем угодно, но не о царстве, хотя он ежедневно поется в церкви за богослужением.

Строго говоря, то, что впоследствии стало историческим христианством, во II в. было частным случаем гностической системы, расходившейся с остальными гностиками только по одному вопросу. Историческое христианство исходило из того, что в первой и второй главах книги Бытия действует один и тот же Бог. Ириней Лионский прямо пишет, что истинного Бога выдумали еретики: «вымышляя по своему произволу сверх сего существа» — т. е. сверх бога Яхве — «того, кто не существует», — хотя, казалось бы, не так трудно открыть первую главу книги Бытия! — «они обличаются в хуле против Бога, Который действительно существует, и в том, что несуществующего Бога выдумывают к своему собственному осуждению» [17] Ириней. Против ересей (II. 9. 2). . Поскольку для Иринея и ему подобных, в отличие от их оппонентов-гностиков, бог Яхве тождествен благому Отцу из первой главы Бытия, он заявляет, что своего особого «гностического» Бога, а не библейского Бога, буквально выдумали еретики. Но затем и Ириней, и последующие ортодоксальные авторы с некоторыми незначительными изъятиями полностью принимают все тот же гностицизм и создают свою авторскую гностическую систему — но эта система без гнозиса. Убран центральный элемент. Языческое бессмертие души, непорочное зачатие, все прочие красоты языческой фантазии оставлены в неприкосновенности. Средневековые споры, которые решали Вселенские соборы, это чисто гностические фантазии по своему содержанию, поскольку ни мы с вами, ни отцы Вселенских соборов просто ниоткуда не могли знать, сколько природ во Христе и каковы внутренние отношения в Святой Троице. Это чисто гностические вопросы, к царству Бога отношения не имеющие. А царство Бога, еще раз повторюсь, оказалось никому не интересным.