Ханс Бальтазар - Сердце мира

В этом Теле, подобно капле этой Крови, ты должен течь вперед и позволить нести себя сквозь красные заторы и пульсирующие жилы. В этом Кровообращении ты познаешь как ничтожность твоего сопротивления, так и мощь тех мускулов, что гонят тебя вперед. Ты познаешь страх творения, которое должно склониться и проиграть, но ты познаешь и желание Божественной жизни, состоящей в бесконечном кружении струящейся любви. Несомый по волнам Божественной Крови, ты столкнешься с разными вещами — и с обломками, что сталкиваются друг с другом в стремнине горного ручья, и с прекрасными парусниками, которые скользят по нежной глади царственного потока. Потом — вынесенный куда-то в пространство темного одиночества, ты познаешь причастность друг другу всех живых существ — причастность в соприкосновении с этими струящимися дорогами Тела и неповторимость этих существ на этих путях. И, породнившись со всеми вещами и всеми природами, ты будешь, наконец, сопричастен самому себе, и через обходные пути самозабвения ты будешь приведен к праздничному Столу Приношения, на который ты сам положишь себя как некий новый дар. Направленный толчком Сердца ко всем членам этого неимоверного Тела, ты совершишь путешествие, что длиннее самого длинного из странствий Колумба, но — как Земля подобна шару, так и все вены ведут снова к Сердцу, откуда вечно исходит любовь, и куда она всегда возвращается. Постепенно ты научишься его ритмам и не будешь более пугаться, когда Сердце вытолкнет тебя в пустоту и смерть; ведь теперь ты знаешь, что это кратчайший путь к тому, чтобы его полнота вновь желанно приняла тебя. И если Сердце оттеснит тебя, то знай: это посланничество, а посланный от Сына сам совершает путь Сына, прочь от Отца, в мир. И твой путь вдаль, туда, где нет Бога, есть путь Самого Бога, исходящего от Себя Самого, Самого Себя оставляющего, позволяющего Себе упасть, бросающего Себя Самого в беде. Но этот исход Сына есть также исхождение Духа от Отца и Сына, а Дух есть возвращение Сына к Отцу. На самом дальнем краю, на самом далеком берегу, там, где Отец не виден и полностью скрыт, там Сын выдыхает Свой Дух, вышеп- тывает Его в хаос и во тьму, и Дух Божий парит над водами. И через парение в Духе Сын возвращается назад к Отцу, и ты вместе с Ним и в Нем, и выход и вход есть одно и то же, и нет ничего кроме этой единственной, струящейся жизни.

Как благодарен я Тебе, Господи, что мне позволено плыть, и я не должен ни за что держаться, что я могу углубляться в Твою блаженную непостижимость и не должен заботиться о том, как пробиться через загадочные знаки и письмена. Ибо все есть таинственные руны, и каждая из них тихо рассказывает о Тебе, и все есть знак, и всякий знак указывает на Тебя. И все загадки всех вещей, как восходящее солнце, освещает Твоя тайна, а при закате всемирного света в безмолвии восходит Твоя великая ночь. Каждая дорога гонит меня из самого себя наружу, гонит в пустыню, и, поскольку я не нахожу иного пути, чувствую я крылья Твои и Твое дыхание. Как благодарен я Тебе, Господи, что Ты переступаешь через наши сердца, ибо все, что мы в состоянии постичь, в презрении остается за нашей спиною. И дух наш не жаждет ничего удержать, но хочет держаться за Тебя, а познавая, хочет быть познанным Твоим Сердцем. За неудачами премудрости скрывается не незнание, которое мы пытаемся познать, но укрытость всей премудрости в Тебе. Отважно вздымаются волны мира, но натиск их распыляется и гаснет, и они, простершись, падают в бессильной мольбе на Твои берега. Как благодарен я Тебе, Господи, что Ты превращаешь изнуряющую нас пустыню мира в блаженную опустошенность Твоей любви, а все то в нас, что борется в смятении, Ты переплавляешь в горниле Твоей созидающей мощи. И все то, что двусмысленно и потому искусительно поблескивает, смиряется в Тебе и

сверкает в Твоем искуплении, объединяющем двоицу в одном. Вместо загадок Тобою устроена тайна, и эта тайна сияюща. Все, даже грех, для Тебя лишь сырье и строительный материал: в Твоем всепрощении Ты принимаешь каждого и даришь ему — не меняя сути его — новую суть. Ты превращаешь сор в драгоценности, блуд в девственность, ты даруешь будущее тем, кто потерял надежду. Твоя волшебная десница творит то, что волшебней, чем детские сказки. Ты — неизменно живой источник всякой возможности, и то, что в действительности тянется и бесконечно длится, под Твоими пальцами стремительно, как глина на гончарном круге. Ты фантастичнее любой мечты, и наши самые великолепные утопии суть глупость и тусклая копия в сравнении с тем, что уже давно воплощено Тобою. Но изобретенное и свободно вымышленное Тобой есть глубочайшая мечта всех вещей, о которой они мечтать и не могут, и не отваживаются. Но вот, они попадают Тебе на уста и говорят о себе, и этим самым Ты даруешь им бытие и превращаешь их в дар самим себе. Как благодарен я Тебе, Господи, что мое существование в Тебе выше, чем я сам, а центр мой — в Тебе и за пределами меня самого. Хочу я того или нет, но назло всем препятствиям я должен уклониться с неровных путей моего сердца и прийти к Тебе. Так раскрываются в Тебе все вещи — подобно тому, как из треснувшего яйца появляется новая жизнь, подобно тому, как лопаются почки и все существа выбираются из своих жилищ навстречу Тебе и обретают в Тебе — по то сторону себя самих — одновременно и Тебя, и себя. Они собираются вокруг Тебя, как цветочные лепестки вокруг невидимого цветочного пестика, присутствие которого узнается только по его аромату.