Ханс Бальтазар - Сердце мира

Этот источник доверил Я тебе, Моя Церковь. Из тебя — ибо ты Тело Мое — из твоего отверстого ребра течет он для укрепления народов. Если ты, как новая Ева, проистечешь из Моего сна, то Я, Божественная жизнь, проистеку из тебя. Руки Твои раздают Меня как Хлеб миру. Ибо действительно — от мужа происходит жена, женою же рождается муж. Но все происходит от Бога. Поскольку Я, как Бог, есмь Источник и был прежде любого бытия, постольку муж есть слава Божья и источник жены; вочеловечив- шийся Бог есть Муж, Церковь же — Жена, и потому жена есть слава мужа. Но Я стал Сыном Человеческим, Я родился от людей, и Я — твое Дитя, о Церковь, ибо всякий, кто исполняет волю Отца Моего, не только брат Мне или сестра, но и мать. Ты проистекла из Моего Сердца, и Я покоился под сердцем твоим. Ты, которую Я породил в страданиях на Кресте, как стонущая в родовых муках жена, будешь рождать Меня до Конца света. Таинственным образом сливается твой образ с образом Моей Непорочной Матери. Она — просто Жена, но в тебе Она становится космической Матерью. Ибо в тебе ширится Мое Сердце — просто Сердце — и становится Сердцем мира. Ты же сама — святое сердце народов, святое ради Меня, объединяющее мир ради Меня, несущее Кровь Мою через тело истории. В тебе зреет Мое искупление, в тебе Я Сам возрастаю до всей Моей полноты — до тех пор, пока — в двуединстве с тобою, в союзе двуединой Плоти, не положу то Царство,

которое Мы есть, Невеста Моя и Тело Мое, к стопам Отца Моего. Союз Нашей любви есть смысл мира. Все исполняется в нем. Ибо смысл мира есть Любовь.

О блаженная пустыня любви Твоей! Никто никогда не укротит тебя, никто не исследует тебя. Дороги, которые отважно пробивались вдаль, увели не слишком далеко. Внезапно они прерываются, и в воздухе все еще ощутимо разочарование, настигшее первопроходцев, и все еще чувствуется то настроение, в котором они повернули назад. Снова заросли тропы, прорастают со всех сторон лесные травы, поперек упали высокие стволы. Снова шумит и расцветает безграничная лесная пустыня.

Когда я был юношей, я думал, что с Тобою можно как-то найти общий язык. Я увидел перед собой круто уходящую вверх дорогу и почувствовал прилив отваги. Я взял свою сумку и двинулся вверх. Я попытался стать как можно легче, по слову Твоему духовно расставшись со всем, чем можно. Какое-то время мне казалось, что я поднимаюсь вверх. Но когда сегодня, после стольких лет, я поднимаю глаза вверх, я вижу, что Твои восьмитысячные вершины сияют надо мной еще выше, еще необозримей, чем когда бы то ни было прежде. Ни о каком пути уже давно не может быть речи.

Я основательно снабдил себя дорожными картами и измерительными приборами. Я наизусть выучил, что такое двенадцать ступеней смирения, и хорошо помнил о семи оградах и семи рвах, окружающих Замок Души. На некоторых вершинах я видел флажки и отметины, а красные и синие пометы на щебне указывали на то, что здесь до меня уже кто-то был. На некоторых привалах беспорядочно — подобно шоколадной фольге и пустым консервным банкам — валялись разные «Руководства на пути к блаженной жизни». С течением времени я избавился от привычки обращать внимание на эти печальные отбросы, я заметил лишь, что они попадались все реже и реже, мне казались они чем-то бесконечно старым, заржавелым и уже готовым к тому, чтобы самому стать частью этой пустыни, затерянной в глубинах девственного леса и в сплетении ветвей.

И все, кто пытался здесь заклинать тебя, о Пустыня, кто пытался расколдовать тебя, показались мне глупыми и по-детски наивными. Я почувствовал, что гневаюсь на них — ибо они увлекли за собою души тех, кто мог бы на самом деле понять твое волшебство. Но и сострадание овладело мной — ибо они, стремясь к чему-то лучшему, обманули и мир, и себя. И вот однажды я выбросил все в кусты — и сумку, и еду, и карту — и посвятил себя лишь тебе, лишь твоим нетронутым ландшафтам, и ради тебя я стал свободен.

Учителя говорили: есть три пути к Знанию. Первый путь есть «да». Второй путь есть «нет». Третий — что возвышенней обоих — есть путь по ту сторону «да» и «нет». Найти Тебя во всех творениях, ибо каждое, как осколок, отражает излучение Твоего света. Оставить все творения — ибо их жесткие грани не могут охватить струящегося Твоего Бытия. Наконец — разбить чашу с совершенствами творений и распространить эти совершенства до неизмеримой меры Твоей вечности. Но я узнал, что эти пути — не путь. «Да» — это изреченное, «нет» — это противоречие. Оба спутаны между собой и в конце концов тянут в бездну. Третий же путь есть невозможность эту бездну пересечь. Некоторые советовали: бросься в глубины, так, чтобы твое бытие и твоя ограниченность разбились, и ты найдешь то, чего жаждешь. Твои глаза откроются, и ты станешь, как Бог.