Сергей Фудель - Путь отцов

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я старался дать некоторые вводные представления о пути Отцов–подвижников, в особенности об их триедином оружии: воздержании, любви и молитвы. Ведется человек по этому пути «отеческим жезлом» страха Божия. А исходная и конечная сила, побуждающая его идти и привлекающая к нему спасительную благодать Божию — любовь к Богу и Господу Иисусу Христу. Вне этой первоисточной силы все немыслимо и все непонятно. «Вера есть начало любви» или «любовь есть источник веры». И, возрастая в благодати, вера через подвиг восходит все к той же любви, но уже совершенной и осуществляющей в душе Царство Божие. Тогда свет веры тонет в свете любви, как свет звезды утренней в восходящем солнце. «Молюсь о том, чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве» (Фил. 1, 9).

Путь Отцов есть путь непрекращающегося первохристианства, его Тайной вечери учеников Христовых. Здесь — «земля живых», здесь Пасха. Ведь Церковь верных пребывает во веки веков.

Но именно поэтому так трудно быть даже переписчиком Отцов: Землю нетления они достигали в Невидимой брани, в борьбе за нее в себе и в других. А нас одолевает смерть.

И только в надежде на их молитвы за нас, только мысленно обливая пороги их келий горькими слезами неосуществленного покаяния, находишь какой–то покой и опору, и вновь ищешь их светоносный путь.

«Нам предлежат два пути: путь жизни и путь смерти. Идущий по одному не идет по другому. Кто же идет то по одному, то по другому, тот не принадлежит окончательно к одному из двух путей, ни к ведущему в Царство, ни к ведущему в муку. Когда же он скончается, то суд над ним принадлежит единому Богу, Которого милость неизреченна» (пр. авва Исаия.От. 255).

Молитвами святых и блаженных Отцов наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас.

Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.

Мф. XVIII, 20

Как читать Отцов подвижников нам, мирским людям, и как их учение может войти в нашу жизнь?

Возможность достижения меры древних Отцов в их физическом подвиге, в этой внешней стороне аскетики, по мнению еп. Игнатия Брянчанинова, для нас исключается. «Жить в простой хижине, — говорил от. Амвросий Оптинский, — и не смиряться — к хорошему не приведет. Немощному душою и телом полезнее жить в удобной келье и смиряться, зазирая и укоряя себя за удобство и просторную келью. Суровую жизнь могут проходить редкие и только крепкие телом, которые без вреда могут переносить и холод, и голод, и сырость, и долулежание. А по слову преп. Иоанна Дамаскина, немощным телом полезнее смирение и благодарение, нежели телесные труды и подвиги, к которым они не способны» (АМ — 56). Мы можем иметь телесный подвиг только соответствующий нашим малым силам. Но, помимо этого, у Отцов есть многотомное учение о»внутреннем делании», о невидимой брани. Только пять томов Добротолюбия весят столько, что их трудно поднять. Большинство Отцов–подвижников жили в средневековьи, и начинающему их изучение может показаться, что он входит в громадный и темный средневековый лес. Невозможно не заблудиться здесь путнику, если он не найдет в нем Евангельскую тропу. В этом все дело. Вся сила, вся действенность учения Отцов, вся неумирающая власть над нами их нетленных слов в том заключается, что они, несмотря на всю их иногда средневековую сложность, — были всего только истинными и совершенными исполнителями Евангелия. В этой Евангельской тропе аскетики и есть ее магистраль. Только найдя ее, все учение Отцов откроется нам своим простым и ясным Христовым светом, и лугом духовным станет для нас средневековый лес.

С чего же начинать ее поиски? С того, чтобы возжелать ее для себя самого, с того, чтобы в себе самом положить начало Евангелия, т. е. со смирения.

Можно пояснить это таким примером. В параграфе 139 «Деятельных и богословских глав» преп. Симеон Нов. Бог. говорит: «Кто обогатился небесным сокровищем, — разумею, пришествием и вселением в него Христа, Который сказал: Аз и Отец приидема, и обитель у него сотворим (Ин. XIV, 23), тот знает знанием душевным (опытно, сознанием, чувством), какую получил радость, коликое и каковое сокровище имеет в царских сокровищницах сердца своего. Беседуя с Богом, как с Другом друг, с дерзновением стоит он пред Лицем Того, кто обитает в нем во свете неприступном» Это параграф 139. А следующий, 140–й, преподобный начинает такими словами: «Кто верует тому, что я сказал, тот блажен. Кто деятельно подвизается посредством священных подвигов достигнуть ведения о том (опытно познать то), тот треблажен» (Д V — 50).