Сергей Фудель - Путь отцов

Может ли быть легкой и самодовольной такая величайшая вера? И может ли быть для человека, живущего в ней, какая–нибудь другая цель, кроме стяжания благодати Святого Духа?

«Цель благочестия — сподобиться исполнения Духом Святым» (преп. Ефрем Сирин, Д II).

Цель и конец стремления нашего — проявление «в нас благодати Святого Духа» (блаж. Каллист и Игнатий, Д 5–311).

«Цель всех по Богу живущих есть — благоугодить Христу Богу нашему и примириться с Богом Отцом чрез приятие Святого Духа, — и таким образом устроить свое спасение: ибо в этом состоит спасение всякой души… Бесполезен всякий путь жизни, не ведущий к сему…» (преп. Симеон Новый Богослов, Д 5–34).

Эти слова важны нам вдвойне: во–первых, они точно определяют цель жизни всякой христианской души — соединение с Богом через приятие Св. Духа, и именно через это приятие, так как «сообщение Бога с человеками бывает посредством Духа Святого» (преп. Иоанн Дамаскин. — Слово на Рождество Богородицы); а во–вторых, они раскрывают нам всю широту того подвижнического термина «спасение души», который мы обычно подозреваем в «узости» и «монашеском эгоизме». Спасение души — это соединение с Богом, через Которого человек соединяется в любви со всеми людьми. Вот цель подвига, и вот почему этот подвиг не только обязателен, но и велик. Величие цели предопределяет трудность подвига — того движения человека к Богу, той его борьбы, посредством которой он раскрывает в себе дарованное ему даром в крещении причастие Духа.

«…Главное дело христианства, — учит св. Макарий Великий, — освящение падшей души действием благодати Святого Духа… Одуховление есть душа души. Без него нет жизни. Оно — залог и будущего светлого состояния» (Д 1–153).

«…Всячески надо озаботиться стяжать Духа благодати. Ибо, если Его нет в тебе, все жертвы и труды твои ничто…» (он же, Д 1–221).

«Господь открыл мне, — говорил преп. Серафим своему духовному другу, — что вы, ваше Боголюбие, с ранних лет введены Провидением Божиим в круг духовных людей, даже и Архиереев, и неоднократно спрашивали: «в чем состоит цель жизни христианской?» Но они вам того никто не разъяснили и даже сердились на вас и говорили, что вы заняты не богоугодным любопытством и неправильно приводили вам слова Священного Писания, говоря: Высших себя не ищи (Сир. III, 21). А это происходило оттого, что они хотели скрыть через то духовное свое невежество и не истинно говорили вам: «Ходи в церковь, молись Богу, твори заповеди Божии, делай добро — вот тебе и цель жизни христианской». Но они это не так, как следовало, вам растолковали. Цель жизни христианской состоит в стяжании Духа Божия, и эта цель жизни всякого христианина, живущего духовно… Пост, бдение, молитва, девство и все другие добродетели, ради Христа делаемые, сколько ни хороши они сами по себе, однако же не в них одних состоит цель нашей христианской жизни и не затем мы родились, чтобы лишь только их творить; но цель жизни нашей — это есть та благодать Духа Божия, которую они приносят нам, и вот в стяжании ее–то одной (через них приобретаемой) и состоит цель жизни христианской» (С — 41, 42).

Слова преп. Серафима имеют для нас особое значение и силу. Вот что говорит преп. Симеон Новый Богослов о «последнем святом»: «Кто не изволяет со всею любовию и желанием в смиренномудрии соединиться с самым последним (по времени) из всех святых, имея к нему некое неверие, тот никогда не соединится и с прежними, и не будет вчинен в ряд предшествовавших святых, хотя бы ему казалось, что он имеет всю веру и всю любовь к Богу и ко всем святым. Он будет извержен из среды их, как не изволивший в смирении стать на место, прежде век определенное ему Богом, и соединиться с тем последним (по времени) святым, как предопределено сие ему Богом» (Д 5–51, 52).

«Последний святой» оставил нам принятое им от древних Отцов учение о цели христианской жизни.

Цель потому и есть цель, что она еще вполне не достигнута, или совсем не достигнута, но она для того и ставится, чтобы ее достигать, чтобы направление духовного пути было правильно.

«Ничего не думай и не делай без цели по Богу; ибо бесцельно путешествующий напрасно тратит труд» (св. Марк–подвижник, Д I — 525).

«Если человек, находясь еще в брани, когда в душе его действенны и грех и благодать, преставится из мира сего, — то куда поступает сей одержимый и тем и другим? — Поступает туда, где ум (его) имеет свою цель и любимое место» (преп. Макарий Великий, Д I — 269).

Вот, значит, как важно иметь это «любимое место» — эту цель любви: — даже и не достигаемой нами за нашу греховность. Не имея того утешения Утешителя, которое имели святые, мы должны хотя бы сохранять теплоту своего воздыхания о Нем, свою мечту о «Нечаянной Радости». И великие грешники слышат иногда призывающее веяние благодати.