Виктор Тростников - Понимаем ли мы Евангелие?

Ренанизм возник и распространился в католической среде, но это не значит, что католическая Церковь с ним согласна. Она относится к Христу гораздо серьезнее, и ей даже кажется, что серьезней Православной Церкви. Космичность акта вочеловечевания Бога подчеркивается ею в догмате о непорочном зачатии Девы Марии, которого мы не принимаем. Он состоит в утверждении, что в момент слияния половых клеток Иоакима и Анны в зародышевую клетку будущей Марии вторглось божественное вмешательство, н с этой клетки был снят первородный грех, так что Мария с самого зачатия была не ветхозаветной женщиной, которая якобы не могла бы родить Бога, а уже "новой тварью". Но непризнание нашей Церковью этого догмата свидетельствует на самом деле о том, что мы смотрим на вещи еще серьезнее. Православие считает, что Богородица предуготовлялась к своей миссии многими поколениями ее предков, очищавшихся Святым Духом и достигавших, несмотря на свою "ветхозаветность", высокой праведности. Не одним щелчком создал Господь Свой избранный сосуд, а кропотливой работой, напоминающей работу селекционеров. Взяв черенок от псалмопевца Давида, Он веками выращивал тот род и ту семью, которая оказалась достойной дать плоть Его единородному Сыну и воспитать Его. Но это составляло лишь часть всесторонней подготовки, которая требовалась для великого события.

Его величие определяется тем, что это была переделка мироустройства, осуществление второго запасного варианта Шестого Дня Творения — создания Богом человека по Своему образу и подобию. Первый вариант не удался, и это поставило под угрозу смысл предыдущих пяти Дней, ибо человек был замыслен как венец Творения. Адам и Ева, которые должны были соединить в себе всю доступную телесному существу святость, не устояли перед искушением и пали. И вот тогда Бог стал действовать по другому плану: ввел их потомство в русло времени, чтобы собирать необходимый для Небесного Царства объем святости из разных поколений, как пчела собирает нектар со сменяющих друг друга цветов в течение всего лета. Но диавол, соблазнивший прародителей, продолжал держать людской род в плену, ухватившись за ставший его наследственным признаком первородный грех. Для снятия этого генетического изъяна и сошел к нам Бог-Сын.

Непосредственно актом снятия была мученическая смерть Христа, Его тридневное Воскресение и ниспослание на апостолов Святого Духа, в результате которого возникла спасающая Церковь. Но если бы не было подготовки, это не дало бы должного эффекта. Подготовку можно подразделить на ангельскую, пророческую и Иисусову. Под последней надо понимать трехлетний период общественной активности Иисуса, который называют "служением", — от чуда в Кане Галилейской до Его ареста первосвященниками. Об этом периоде мы говорить здесь не будем и ограничимся обсуждением того, что было до канского чуда.

Конечно, вся подготовка — великая тайна, ядром которой является Тайна Боговоплощения. Халкидонское определение гласит, что у Христа две природы. Он совершенный Бог и совершенный человек. Но это нельзя понимать так, что Он "наполовину Бог, наполовину человек", такое понимание как раз и ведет к ренановской ереси. В двадцатые годы на московском рынке один торговец выкрикивал: "Продаю котлеты, конина пополам с рябчиками!" Некто купил котлету и говорит: "Сознайся, ведь непополам!" — "Конечно, пополам, отвечает продавец, — один конь, один рябчик". Так н здесь. Если бы в Христе Божественное начало смешивалось с человеческим, то, в силу того, что первое бесконечно превосходит второе, получился бы просто Бог и никакого человека, то есть Халкидонский догмат не выполнялся бы. Христос есть не соединение, а параллельное наличие двух природ или двух состояний единой Личности. Его человеческое состояние было отделено от Божественного, поэтому не поглощало его.

Лучше всего это можно пояснить с помощью аналогии. Вспомним, что и у нас бывает так, что мы делаемся как бы двухприродными: когда мы видим сон и в то же время знаем, что это сон, а не реальность. У некоторых людей это параллельное бодрствующее сознание присутствует лишь в редких сновидениях, у других — почти во всех. При этом происходит нечто странное: в сновидении мы разговариваем с давно умершими людьми, мгновенно переносимся из одного места в другое, летаем под облаками, свободно перемещаемся в прошлое и будущее, и это нас совершенно не удивляет, хотя мы отчетливо сознаем, что этого не может быть. Бодрствующее Я почему-то не мешает спящему Я жить по законам, господствующим в мире снов, но что самое удивительное — это не два разных Я, а одно, никакого раздвоения личности тут не происходит. Как это получается, объяснить невозможно, но это есть несомненный факт, известный каждому из нас по собственному опыту.