Александр Мень - Радостная весть

И апостол Павел говорил: "Вот спорят между собой люди. Одни сторонники сохранения обрядов старинных, ветхозаветных, другие - против этого. А ведь ни то, ни другое не важно. А важно только новое творение и вера, действующая любовью". Это подлинное христианство. Остальное в нем историческая оболочка, рама, антураж, то, что связано с культурой.

Я вам говорю о самой сущности христианской веры. Бесконечная ценность человеческой личности. Победа света над смертью и тлением. Новый Завет, который возрастает, как дерево из маленького желудя. Новый Завет сквашивает историю, как закваска тесто. И уже сегодня вот это Царство Божие тайно является среди людей.

Когда вы творите доброе, когда вы любите, когда вы созерцаете красоту, когда вы чувствуете полноту жизни. Царство Божие уже коснулось вас. Оно не только в далеком будущем, не только в футурологическом созерцании, - оно существует здесь и теперь. Так учит нас Иисус Христос. Царство придет, но оно уже пришло. Суд над миром будет, но он уже начался. "Ныне суд миру сему", - говорит Христос. Ныне, то есть тогда, когда Он впервые провозгласил Евангелие.

И Он еще сказал: "Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму". Этот суд начался во время Его проповеди в Галилее, в Иерусалиме, на Голгофе, в Римской империи, в средневековой Европе и России, сегодня, в XX веке, и в XXV веке, и во всей истории человечества. Суд будет продолжаться, потому что это христианская история, это история, когда мир идет рядом с Сыном Человеческим.

И если мы еще раз зададим себе вопрос, в чем же заключается сущность христианства, мы должны будем ответить: это Богочеловечество, соединение ограниченного и временного человеческого духа с бесконечным Божественным. Это освящение плоти, ибо с того момента, когда Сын Человеческий принял наши радости и страдания, нашу любовь, наш труд, - природа, мир, все, в чем Он находился, в чем Он родился как человек и Богочеловек, - не отброшено, не унижено, а возведено на новую ступень, освящено.

В христианстве есть освящение мира, победа над злом, над тьмой, над грехом. Но это победа Бога. Она началась в ночь Воскресения, и она продолжается, пока стоит мир. Вот на этом я закончу...

БЕСЕДЫ О БИБЛИИ

Шестоднев

Лекция прочитана 19 января 1989 г. в ДК "Октябрь"

Наверное, не всем из вас слово "шестоднев" знакомо. Между тем, это странное, я бы сказал, древнее понятие, которое появилось полторы тысячи лет тому назад. Оно обозначает условно сказание Библии, сказание первой книги Библии, Ветхозаветной Книги Бытия, о сотворении мира. Разумеется, теперь уже вы все понимаете, что слышали о Шести Днях Творения.

Вы могли видеть эти Дни, воплощенные на знаменитых фресках и иконах, хотя бы на репродукциях. О Шести Днях Творения напоминает плафон Сикстинской Капеллы, где Микеланджело изображает Творца мощным старцем, который проносится над мирозданием, отделяя тьму от света, создавая и сушу, и живые существа, и звезды.

Вы также, наверное, не раз читали и слышали насмешливые иронические, скептические замечания по поводу столь короткого, можно сказать, процесса создания вселенной, как лишь одна рабочая неделя. Конечно, многим из вас, почти всем, приходилось слышать, что это сказание - Гексамерон, Шестоднев находится в полном противоречии с известными нам данными науки.

Вокруг Шестоднева уже давно велись идейные сражения, неоднократно этот рассказ, это сказание подвергалось всевозможным атакам с различных сторон. И вот сегодня мы рассмотрим это фундаментальное сказание Библии с точки зрения истории культуры, с точки зрения того, какую роль оно играло, и в чем заключается смысл этого сказания.

Итак, искусство. В течение многих столетий оно обращалось к этой тайне так, как она изложена в Библии. Наука? Ранняя наука средневековья пыталась найти в этом рассказе какие-то точные данные о процессе геогенеза, то есть происхождения Земли, о процессе космогенеза, происхождения Космоса.

Вначале эти попытки делались робко, потому что естествознание того времени делало первые шаги. Например, Василий Великий, известный христианский богослов, Отец Церкви в IV веке, соединил схему этого сказания с данными, которые он почерпнул в естествознании тогдашнего мира, то есть в книгах Плиния Старшего, в книгах Аристотеля, Теофраста и других естествоиспытателей греко-римского мира. Но постепенно, к эпохе Возрождения, становится все более ясно, что данные естествознания не отражены в этом сказании.