Библиотека Наг-Хаммади

духи, которые восстали от смерти" (21.13 - 18). И далее

вместо крайностей прежних самоопределений, контрастов

в восприятии речи - финал, выдержанный

совсем в другом духе: единения, умиротворенности,

постоянства: "Ибо я то, что одно существует, и нет

у меня никого, кто станет судить меня. Ибо много

привлекательных образов, которые существуют в многочисленных

грехах, и необузданности, и страстях постыдных,

и наслаждениях преходящих, и они схватывают

их (людей), пока те не станут трезвыми и не

поспешат к своему месту упокоения. И они найдут

меня в этом месте и будут жить и снова не умрут"

(21.18 - 32) .

Итак, читая "Гром" таким образом, чтобы, задерживая

внимание на частностях, не упускать из

виду целостности памятника, внутренних связей, скрепляющих

текст, приходим к следующим умозаключениям

и предположениям.

Контрастность во всем - композиционно-стилистическом

строе произведения, его содержании - не

только не разрушает единство, напротив, создает и

утверждает его. Текст, будучи по форме монологом,

по сути дела строится на отношениях между провозглашающей

его и теми, к кому обращена речь. Самоопределение

говорящей (род самопознания), спровоцированное

существованием "других", тех, кому говорящая

открывает себя, собственное отражение в их

сознании, в свою очередь воспринятое ей,- эта игра

отражений, подобий и искажений, эффект зеркала,

хорошо знакомый по документам из Наг-Хаммади

(ср. очерк, посвященный Апокрифу Иоанна),- все

это делает связь между говорящей и слушающими

столь тесной, что обе стороны, перебрав всю гамму

отношений - от взаимного отталкивания до тяготения,

в конце произведения предстают в единении.

Но единство говорящей и слушающих ощутимо

не только в последней части, где контрасты как бы

сходят на нет. Оно есть также там, где наиболее

отличаются друг от друга самоопределения говорящей

и где односторонне восприятие слушающих,

неспособных увидеть единства в противоположных

явлениях.

Наконец, контрастность, подчиненная цельности,

есть и в композиции памятника. Первая часть с ее

противоположными определениями говорящей уступает

место заключительной, где речь держит единое.

Это еще одно проявление принципа, пронизывающего

"Гром": единства в противоположностях.

Поэтому, отдавая должное Мак Раю и Киспелю,

чьи исследования во многом продвинули понимание

памятника, мы не можем во всем согласиться с ними.

Нам трудно принять интерпретацию Мак Рая, который

считал, что "Гром" написан в духе апофатики, что

памятник провозглашает полную запредельность божества,

от имени которого ведется речь, и все самоопределения

первой части имеют в виду не реальность,

но только мнения людей. Мы думаем иначе: и

первая часть, и заключение говорят о реальности, но

разных уровней. То начало, от имени которого ведется

в "Громе" речь, заявляет о своем присутствии и на

одном уровне - во множестве противоположных явлений,

и на другом - лишенном этих контрастов. Это

уровни реальности, единые наличием одного начала.

"Я есмь" в сочетании с противоположными определениями

повторяется с первых же строк, "Я есмь то,

что одно существует",- слышится в финале произведения.

Поэтому думается, нет оснований применительно

к "Грому" говорить о "фундаментальной дуалистической

перспективе гностика" . Вырисовывается иная

картина. Двойственность мира человеческих ценностей,

которую в их единстве до поры до времени не

воспринимают люди, отвечает реальности первого

уровня, в котором являет себя божество. Эта реальность

существует, покуда она не осознана. С ее осознанием,

ее "заклинанием" появляется возможность

перехода к реальности иного уровня, открываемой

"отрезвленными" людьми.

Единство задается памятнику не только говорящей,

но и людьми, на первом уровне - ошибающимися,

наставляемыми, прозревающими и на втором -

обретающими жизнь.

Единство сообщает "Грому" и тема знания (незнания),

пронизывающая его. Самоопределения держащей

речь должны помочь слушателям узнать себя.

Это все та же властно заявляющая о себе в гностических

документах, основная для Апокрифа Иоанна

тема знания как самопознания. Напоминающий заклинание,

текст подчинен тому, чтобы направить людей,

раскрыть цельность того, что в их сознании разобщено