Библиотека Наг-Хаммади

таких реалий, как "Египет, эллины, варвары". Заметим

попутно, что Египет вторично упоминаетсл в том же

сборнике, где переписан "Гром", в "Асклепии".)

После ряда поворотов темы знания, как бы удаления

от нее ( "Я, я безбожна, и я, чьих богов множество".-

16.24 - 25), снова звучит: "Я немудрая, и мудрость

получают от меня" (16.27 - 29).

В таких же контрастах повествуется и об отношении

к говорящей ее слушателей. В их восприятии

она видит себя как в зеркале, недоумевая из-за искажений,

задавая вопросы "Почему... почему..." - и тут

же как бы отвечая на них чказанием на свое многообразие

в том или ином смысле.

Следующее за испорченным местом Ч 0, частично

восстаиавливаемое, содержит советы, выраженные

таким же, что и предыдущий текст, образным и во

многом темным для нашего понимания языком. Это

наставления тем, к кому обращена речь, наставления,

как обрести говорящую. И образный строй "Толкования

о душе" ', и тем а детства в новозаветной традиции,

и многое другое напрашивается для сравнения. Но

даже если нечто подобное было у истоков текста,

остается вопрос, на чем сказалось влияние - на плане

его выражения или содержания.

Новая серия самоопределений (V С) по обыкновению

начинается с того же, о чем говорилось в предыдущем

обращении (17.35 - 18.1: "Не отделяйте меня

от первых, которых вы [познали] ", 18.7 - 8: "Я знаю,

я, [первых], и те, кто после меня, они знают [меня] ") .

В этих строках содержится намек на роль посредницы,

который есть и в самом начале произведения (13.2 - 4).

И там и тут дается представление о ряде качественных

понижений. Этот ряд в 13.2 - 4 связан говорящей

("я"), в 17.36 - 18.8 - отношением к знанию,

Следующее дальше определение: "Я же (совершенный)

Ум и покой" (18.9 - 10) - побуждает вспомнить

название, где "совершенный Ум" упомянут

рядом с "Громом". Судя по общей тексту особенности

- совмещении далеко отстоящих друг от друга

определений, однако имеющих отношение к одному

началу, и здесь эти два определения, возможно,

объединены не случайно. Заглавие произведения

"Гром. Совершенный Ум" указывает на одну смысловую

перспективу, здесь же - "Я же [совершенный]

Ум и покой" - на другую. Вместе с тем повторение

слов "совершенный Ум" позволяет думать, что речь

идет об одном начале, лишь освещаемом с разных

сторон.

Тема знания, которая с каждой строкой сильнее

и обнаженнее звучит в памятнике, все теснее сплетает

в нечто единое говорящую и слушающих: "Я знание

моего поиска и находка тех, кто ищет меня, и

приказание тех, кто просит меня" (18.11 - 13).

И дальше слышится мотив, который со всей

мощью проходит в конце,- дается определение, выходящее

за рамки обычной жизни слушающих (18.14 -

20). Но текст возвращается к знакомым образам мира

и войны (ср. 14.31 - 32), чужака и общинника, чтобы

опять погрузиться в сферу наиболее общих категорий:

"Я сущность и то, что не есть сущность" (18.27 - 28).

Отрывок 18.27 - 19.4 заслуживает внимания, будучи

примером того, как обыгрывается одно слово

(в данном случае xxxxx), делая постепенным переход

к ведущей теме знания, как осуществляется "сползание"

смысла через замещение одного слова в сходных

на первый взгляд предложениях.

Самоопределения, следующие дальше, с акцентами

на противоположных качествах, лаконичны и выразительны.

Крайние возможности, присущие одной

природе, проступают в таких утверждениях, как:

"Я немая, которая не может говорить, и велико мое

множество слов" (18.23 - 25), "Я та, кто взывает, и я

та, кто слышит" (18.33 - 35) и проч.

Самый затяжной пассаж с самоопределениями

сменяют обращения (VI О), которые заставляют слушателей

по-иному взглянуть на самих себя. Это преддверие

конца произведения, данное в ином ключе,

чем остальной текст. Провозглашается единство внешнего

и внутреннего в людях: "Ибо ваше внутреннее

есть ваше внешнее, и, кто слепил внешнее ваше, придал

форму вашему внутреннему. И то, что вы видите

в вашем внешнем, вы видите в вашем внутреннем..."

(20.18 - 24). Эту мысль сопровождают знакомые слова,

подчеркивающие доступность и недоступность говорящей

(VI С): "Я - это слух, который доступен

каждому. Я речь, которая не может быть схвачена"

(20.28 - 31) .

Мы подходим к финалу, но лакуна прерывает

текст. За ней идет последнее обращение (VII 0),

отчасти перекликающееся с 18.15 - 20: "Так внимайте,

слушающие, и вы также, ангелы, и те, кто послан, и