Маркус Борг - Бунтарь Иисус - Жизнь и миссия в контексте двух эпох

Политически-религиозная метафора царства Божьего указывает на то, какой будет жизнь на земле, если Бог станет там царем, а царства мира сего, системы господства мира потеряют власть. Когда мы говорим о политическом смысле «Царства» для Иисуса, мы не имеем в виду, что Иисус предполагал построить его с помощью политических процессов — выборов (такое он не мог себе и представить), реформ или революций. Он не считал, что для этого достаточно сменить правителей и ввести иную систему правления. Но когда Иисус говорил о «Царстве Бога», это было вызовом для иных тогдашних царств — ведь он говорил о такой жизни на земле, где господствует Бог, а не земные властители. Поэтому его слова о Царстве ставили под вопрос существование других земных царств.

В-третьих, царство Божье должно было наступить не просто на земле, но в преображенном мире . Это блаженное существование людей, утопия, которую должен воплотить Бог, Его важнейший замысел о нашем мире. Иудейские источники примерно того же времени описывают такую преображенную Богом землю как мир изобилия. Один из них говорит о «жизни без забот», об «источниках вина, меда и молока» на земле, которая «сама будет рождать множество плодов». Более того:

Это конец несправедливости и насилия. Всем хватает благ, и народы уже не идут завоевывать другие народы.

Что бы еще ученые ни добавляли к списку из трех пунктов, большинство (если не все) согласятся с тем, что термин «царство Божье» указывает на такое блаженное положение вещей, на такую утопию, которую осуществит Бог. Некоторые представляют, что Иисус имел в виду не только это, но и воскресение умерших, которые сядут за великий пир: «Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Божием» (Мф 8:11, Лк 13:28–29). Но и в этом случае ученые полагают, что Царство осуществится на преображенной земле, каким бы образом это ни совершилось.

Таким образом, расхождения между учеными касаются не вопроса о содержании Царства, но вопроса о том , как и когда , по мнению Иисуса, оно должно наступить. Думал ли он, что это совершит Бог — причем скоро? Думал ли он, что здесь не понадобится наше участие — то есть что все произойдет независимо от людей? Или же он ожидал, что мы тут должны трудиться совместно с Богом? Иными словами, чего он ждал от своих слушателей? Чтобы они готовились к тому, что Бог намерен осуществить — к неизбежному приходу Царства? Чтобы они вместе с Богом трудились над наступлением Царства, стали его участниками, воплотили его в своей жизни? Я вернусь к вопросам о «как» и «когда» в другой главе. А пока я просто хочу подчеркнуть, что слова «царство Божье» отражают желание Бога относительно земли — Его волю, Его обетование, Его замысел. Сюда входит мечта о справедливости для угнетенных и эксплуатируемых системой господства, на что указывают два известных евангельских текста: молитва Отче наш и заповеди блаженства.

В молитве Отче наш мы просим о приходе царства Божьего на землю: «Да приидет Царствие Твое… и на земле , как на небе». Джон Доминик Кроссан как-то удачно заметил, что небеса находятся в прекрасном состоянии, а вот с землей — проблемы. За прошением о приходе Царства тут же следуют слова о хлебе насущном и оставлении долгов: «хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (Мф 6:11–12).

В жизни тогдашнего крестьянина были две важнейшие темы: хлеб и долги. Хлеб — это пища, лишь бы его хватало; крестьянин жил на уровне прожиточного минимума и не мог не думать о хлебе. Долги могли привести к утрате земли, если крестьянин еще ею владел. А если он уже потерял землю, долги часто означали утрату свободы: в случае неуплаты можно было попасть в тюрьму или превратиться в раба. Мы привычно слышим в этих словах просьбу простить нам грехи. Но в двух из трех самых ранних версий молитвы Отче наш (у Матфея и в Дидахе ) стоят именно слова «долги» и «должники», только в третьей (Лука) говорится о «грехах» и о том, «кто должен». Конечно, слово «долги» в иудаизме I века могло в метафорическом смысле означать «грехи», однако более вероятно «долги» и «должники» сохраняли и свой буквальный смысл. Божье царство должно было дать хлеб и свободу от долгов. Это Благая весть для бедных.