Ника - О мысленных разговорах (внутренних диалогах), как виде построения страстных помыслов

Но все ли христиане, которые посещают храм уже многие годы, начали следить за своими мыслями и вести брань со страстными помыслами? Пусть каждый ответит сам…

Есть и третье состояние, которое есть высшим (но, к сожалению, есть ли оно у кого в наше время, если и второе состояние есть не у многих?…)

Феофан Затворник(Сборник слов на Господские … дни, 43. Слово на введение во храм Пресвятой Богородицы): «Третья ступень — есть обращение от себя к Богу, которая состоит в том, чтоб стоять умом в сердце пред лицем Бога, что собственно и есть вхождение во внутреннейшее за завесу — тем новым и живым …. Сие настроение внутрь нас само собою приходит по умиротворении помыслов на второй степени и очищении сердца от страстей …. Дело же самое в том, чтобы сердцем к Богу устремляться, забыв все — и в себе, и окрест себя, в Боге исчезать, или к Нему восхищаться (возноситься). Святые отцы называют его исступлением, то есть выступлением из обычного порядка жизни и погружением в Бога, по-гречески „екстасис“. Чтоб сделать понятнее для вас, скажу вам один-другой пример: об одном старце говорили, что он помнил себя только до первой „славы“, то есть, на три псалма, а потом погружался в Богосозерцание и так — умно (мысленно) — без слов молился Господу, стоя неподвижно… Это высшее его состояние, но обычное проявление сей степени — в начатках — есть горение сердца, или возбуждение чувств при чтении, молитве, доброделании, дома и в церкви, за делом и на пути. Плод сего — молитва. Вспадает чувство на сердце — человек входит сознанием внутрь, и ничего не хочет иметь в мысли, кроме Бога. Если в сем состоянии он молится, то сытости не знает поклонов и молитвенных воздыханий к Богу. Горение сердца ублажает его, и ему всегда хотелось бы быть в сем состоянии, как уверяет Макарий Египетский, если б можно. Вот, кто начал приходить в такие состояния, тот вступил на третью ступень, то есть стал восходить от себя к Богу! Это предел восхождений, но такой, которому конца нет, ибо Бог бесконечен!».

Как видим, для христиан духовная обязанность — иметь трезвение и видение того, что происходит в их уме и сердце, потому что без этого не может быть познания своих грехов и страстей, а значит, не может быть истинного смирения, глубокого покаяния и очистительной духовной брани от греха и делания истинной молитвы.

Антоний Великий(Письма, п.6): «Также я хочу, дети мои, чтобы вы знали, что есть много таких, которые совершали великие подвиги в течение всей своей жизни, но их погубил недостаток рассуждения (благоразумия), трезвения. И не удивительно, дети мои, что если вы без трезвения будете совершать труды ваши, то попадёте в руки дьявола, думая при этом, что приближаетесь к Богу, и в ожидании света, вместо него вас охватит вечный мрак».

Среди христиан есть и такие, которые считают что незачем «охранять душу от помыслов». На это святые подвижники отвечают:

Варсанофий Оптинский(Сб. «Душеполезные поучения преподобных Оптинских старцев», гл. Помыслы): «Охранять свою душу от помыслов — это трудное дело, значение которого даже непонятно людям мирским. Нередко говорят: зачем охранять душу от помыслов? Ну, пришла мысль и ушла, чего же бороться с нею? Очень они ошибаются. Мысль не просто приходит и уходит. Иная мысль может погубить душу человека, иной помысл заставляет человека вовсе повернуть на жизненном пути и пойти совсем в другом направлении, чем он раньше шел».

Ефрем Сирин(Обличение себе самому и исповедь): «Но, может быть, скажете, что о помыслах не должно входить в исследование… Но могу и из Божественного Писания привести вам на это доказательства. Иов приносил жертвы за детей своих, говоря: „может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем“ (Иов.1:5). А если бы не подлежали ответственности помыслы, то для чего бы приносить ему единого тельца за грехопадения помыслами? …А когда слышим: „у вас же и волосы на голове все сочтены“ (Мф.10:30), то власы на голове суть помыслы, и слава есть ум, в котором заключена сила мышления. Бог соизволение на прелюбодеяние признал прелюбодеянием, и вожделение жены — самым делом, и грех — убийством, и ненависть ценит наравне с человекоубийством, ибо говорит, что „всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду“ (Мф.5:22); и „…ненавидящий брата своего, есть человекоубийца“ (1Ин.3:15). Свидетельствует об ответственности нашей за помыслы и блаженный Павел, говоря, что откроет Господь „скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения“ (1Кор.4:5). И еще говорит он: „мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую“ (Рим.2:15). Итак, не говорите мне, что помыслы ничего не значат, потому что соизволение на оные признается за самое дело».